Миллионка. Ирина Зиновьевна Мутовчийская

героев, с которыми вы пока не знакомы, этим ясным февральским утром ещё и не подозревают о событиях, которые разгорелись вокруг девочки Си. Более того, они ещё и не подозревают о существовании этой девочки, а также ее подружки Сяй Линь. Хотя двое героев живут на Миллионке, один на Китайской, а третья.… Но остановимся пока на двоих. Гриша и Николай живут на улице Пекинской. Это тоже Миллионка. Но с девочками Си и Сяй, они никогда не встречались. Может в лицо, и видели, но имени не знали. Ну не пересекались их дорожки. Да и школы были разные.

      Глава третья. Гришка

      – Гришка, ты слышал, мужика утром мёртвого нашли!

      – Ха, большое дело! Да у нас почитай каждое утро мёртвых находят! Вчера, говорят, аж тридцать китайцев преставились!

      – Да, ты, дурак, дослушай! В том то и дело, что это был русский! Мне Филька, сын приказчика, с Семёновской, рассказал!

      – Врёшь, небось! Побожись!

      – Вот те крест! Ты бы побольше спал! Так и царство небесное проспишь! Полдень уже, а ты только глаза продрал!

      – Ты, Николка, зажрался! Живёшь с батей и мамкой и не понимаешь, что мне сестрёнку малолетнюю и бабку кормить надо. Один я кормилец остался! Я всю ночь момент ловил, чтобы рыбу стибрить у ходи китайца!

      – Гришка, ты что? Воровать нехорошо! Батюшка Феофан говорит…

      – Слушай, Николка, а иди ты домой! Разбудил меня и спасибо, а то я что-то заспался, после ночной! А теперь иди, иди! Иди, тебя мамочка ждёт!

      – Гришка, ну ты что, обиделся? Ну не злись! Сам знаешь, язык у меня… Сначала говорю, а потом думаю! Ну, Гришка!

      – Ладно, Николка. Не злюсь. Я так устал, что даже злиться на тебя сил нет! Так что там про убитого мужика?

      – Да и не мужик он вовсе, а парень молодой! Лет на пять нас с тобой старше! Руки у него отрублены! А казённая рубаха изрезана в лоскуты!

      – Казённая рубаха? А он, что, на службе?

      – А я тебе не сказал? Филька говорил, что парень матрос.

      – Ну, все, сейчас опять полиция набежит! Всю Миллионку обложат! Неделю ничего не стибришь!

      – Григорий, побойся бога! Я тебе про душу убиенную, а ты про воровство!

      – Поголодаешь с моё, тогда по-другому запоёшь! Когда у Соньки живот вздувается от голода, все посторонние души побоку! Слушай, Николка, а уйди-ка ты лучше сам, пока я тебя с лестницы не спустил!

      – Гриш, Гриша, ну послушай! Да не толкай ты меня! На! Рви его!

      – Кого?

      – Рви, Григорий, мой язык! Без языка мне будет лучше! Сколько бед он принёс мне, сколько ещё принесёт!

      – Слушай, иди ты к бесу вместе со своим языком! Угораздило же меня за тебя вступиться, когда те четверо манз тебя избивали!

      – Так не виноват я тогда был!

      – Какая разница! Прошёл бы я мимо, и жизнь моя была бы сейчас проще!

      Вялую перебранку мальчишек перебил крик женщины.

      – Гришенька, иди сюда! Сонюшка вся горит и что-то бормочет во сне!

      Кричала бабушка Гриши. Два