Дружба с дьяволом. Дмитрий Фоменко

предсказать поведение человека в разных ситуациях. Плюс идентичное строение тела и одинаковые адаптивные механизмы. В первые годы жизни дети могут даже инстинктивно висеть на палках, как обезьянки. Единственное отличие человека – это большой мозг и механизм самосознания. Что-то на уровне ереси, что Иисус был русским.

      “Но он всё равно может проникнуть в какое-нибудь заведение, где люди обменивают эквивалент времени на эквивалент счастья. Деньги на водку, шалав, вещества. Человеку свойственна тяга к саморазрушению, особенно когда вокруг серая зима с оттенками прошедшего времени года. Серая, холодная, сопливая, промозглая, душная. Зима… без снега”.

      Пока Миша пребывал в радужных раздумьях, его ступни самовольно возомнили себя независимыми и привели к довольно странному месту: кругом небольшой, но довольно завораживающий своим видом лесок, корпуса, напоминающие мастерские. Осмотрев их со стороны, паренёк вышел к обширной площадке, где его взгляд упал на забавную картинку, рассмешившую его. На той самой площадке стояло большущее деревцо с не менее большущей веткой, на кончике которой была прикреплена длинная петля.

      – Эй, олух, это тебе на будущее, – со смеху пустил голос в голове. – Развлекайся, пока можешь!

      – Я об этом как раз подумываю, балда! – Мишка и сам рассмеялся.

      Любуясь природной красотой, Шалаев невольно взглянул на двоих мужчин, капающихся в багажнике старенького Форда.

      – Как думаешь спросить дорогу у них? – Миша даже протянул к ним руку, но потом, почувствовав себя глупо, опустил её.

      – Попробуй.

      – Я боюсь.

      – Ну так не спрашивай, еблан. Я-то думал, что ты дорогу знаешь.

      – Да вот с тобой тут всё позабывал к чертям собачьим.

      – Я с тобой практически не разговаривал. Это ты в свои фантазии ушёл, так что не кати бочку.

      – Ну а теперь ты на меня дурно влияешь! – констатировал Михаил.

      – И каким же образом? – недоумевает Цицерон. – Я вообще-то твой верный друг и хороший товарищ. Без моей помощи ты бы на каждой кочке спотыкался.

      – Ну-ну. Кто бы спорил…

      Миша долго топтался, боясь хоть немного пошевелиться. Но вскоре, поняв, что Цицерон снова предательски покинул голову, юнец остался наедине с двумя здоровыми лбами.

      “Что ж, раз мне терять особо нечего, придётся говорить”, – и с этими мыслями Мишутка шагнул в их сторону. Пока юноша совершал шаги, мысленно декламируя для какого-то утешения небольшую считалочку, сам не заметил, как впился лбом в пузо одного из них.

      Мужик, скрестив руки на груди и сделав нахальную гримасу, дал понять, что Мишке следует сделать несколько шагов назад. Тогда другой дядька хотел было что-то сказать, но, привлекая к себе любопытный взгляд парня, неловко опустил голову, что-то пробормотал, забавно хихикнул и указал здоровяку на парнишку, дабы тот с ним за него разобрался.

      – Тебе чего, братишка? – с тем же нахальным лицом и такой же нахальной улыбкой спросил здоровяк.

      – Ну, давай, Мишаня, выкручивайся за нас двоих! – скрипучий визг Цицерона послышался не в тот момент.

      – Ты