Дружба с дьяволом. Дмитрий Фоменко

Вывод: Летов не прав? Не прав!.. Блядь! Говорю же, Летов не прав!”

      Спустя четные попытки выпутаться из нитей собственных же мыслей, Миша не выдержал, громко закричал и впился в дверце, разгрызая и срывая опилки. Он продолжал колотить дверь, пытаясь выломать его своими хилыми ручонками; охотно жевал опилки, пока помутнение не отступило, а на его место не пришла боль.

      Левая рука была разбита, правая лишь расцарапана. Лицо болело, особенно пострадал лоб. Губы и щёки окрасила стекающая кровь.

      – Дерьмо… – прошептал Миша, дрожащей рукой вытирая кровь с губ.

      – Ну и зачем ты так?

      Шалаев вскочил.

      “Чёрт! Меня ещё и заметил кто-то!”

      Парнишка встал посреди комнаты, а перед ним… никого! Этот пронзительный голос доносился внутри его головы.

      – Да можешь не прикрываться, дурында. Я-то тебя хоть сквозь стены увижу.

      У Миши сдавали нервы. В этом голосе столько простоты, словно он издевался над парнем.

      – Ну, может, ты уберёшь руку с лица? – голос насмешливо вопрошал. – Это всё-таки невежливо.

      “Ты-то явно знаешь о вежливости, не так ли?”

      – А зачем? То, что ты дурачок, я и так знаю.

      “Ах, да уж… Гм. А я и забыл, что ты имеешь доступ к моим мыслям. Хоть бы предупредил, что пожалуешь в этот дивный денёк!”

      – Извини.

      …

      Единственным, кто меня понимал, был Цицерон. Нетрудно догадаться, в честь кого я его так назвал.

      Цицерон. Тульпа моих безумных подростковых мыслей… В какой-то степени даже легенда в моём одиноком кругу. Он был единственным, кто стал мне по-настоящему близок.

      Я долго не мог привыкнуть к его… причудам, что ли. Я часами пытался прикинуть его истинный облик, а если не мог, то придумывал самостоятельно.

      И каждый раз, мысленно конструируя перед собой множество неразрешённых теорий, в конце концов возвращался к тому, что автором сия “чуда” являлся я…

      Ведь как это бывает? Ты выдумал себе своё собственное “я” и цепляешься за него, как утопающий цепляется за соломинку. Ты выдумал себе образ неизвестного, на которого можно положиться. И, наконец, ты выдумал себе личность и уверовал в его материальность. Ты можешь подсознательно взаимодействовать с этой личностью, но не можешь его увидеть. Но ты продолжаешь биться об заклад, доказывая себе, что какая-то заноза в твоей голове такая же живая, как и ты. Такая же, как и все остальные. Потому что слишком страшно однажды открыть глаза и осознать, что только ты несёшь ответственность за свою жизнь. Слишком горько осознавать, что ты, по сути, никому не нужен. И тебе приходится удовлетворять своё одиночество с тем, кого даже не существует.

      Не могу сказать, служит ли его появление сигналом к развитию у меня шизофрении… Да и к чему мне этот сыр-бор, когда я могу уверенно сказать, что никакая шиза не сломит такую крепкую, пусть и фальшивую, нереальную, фиктивную, но дружбу!

      Может быть, он действительно безумно напоминал мне того самого древнеримского политика своей непревзойдённой харизмой и ораторским голосом? Хотя их голоса лучше