Душа для четверых. Ирина Родионова

легче, спадала лихорадка, уходила болезнь. А вот готовые холсты Кристина могла разглядывать часами – вешала на одном подрамнике на стену, на гвоздь, просыпалась солнечным утром, и всматривалась, и будто путешествовала внутри чужой головы, и наслаждалась бризом, запахом сладкой вареной кукурузы в крупинках соли и даже пяткой, распоротой острой раковиной: боли-то нет… Если просыпался Шмель, Кристина уносила полотно на кухню и сидела там в тишине, прочерчивая выпуклые мазки пальцем.

      Она верила, что в этом и есть ее предназначение. Вовсе не в материнстве.

      Шумела на кухне вода: Юра устал ходить из угла в угол и взялся за мытье посуды. Звенели вилки, громыхала крышка от кастрюли, шипело холодом – тонкие стены легко пропускали звук, только если это были не Шмелиные крики. Она порой думала, что такого Юру нельзя отпускать: загс, дети и работа, он всегда будет любить и ухаживать, но даже от одной мысли воздух в легких наполнялся затхлостью. Она сразу вспоминала его друзей и накрепко запертую входную дверь, ночные звонки, отсутствие работы… Отпускало.

      Ночник погас, Кристина сдвинула на покрывале плетеные миски и чьи-то детские рисунки, грязные кисточки, забралась на диван. День был долгим и неприятным, хотелось выставить его за дверь, а все проблемы решать уже завтра, и… Рев. Словно гром разорвал комнату, контузил, и Кристина прикинулась на матрасе мертвой. Прошла минута, вторая, Кристина сжимала подушку и молилась всем существующим и несуществующим богам, чтобы Шмель угомонился и уснул. Она что-то такое читала про кошек, что они могут спать по двадцать часов в день, так почему с детьми такое не проходит?

      Шмель плакал до тех пор, пока не пришел Юра. Из желтого коридора в комнату упал клин света, и Кристина залюбовалась им – острый и четкий, полный электрической фальшивости. Написать бы его таким, похожим на облегчение…

      – Со слухом проблемы? – неловко пошутил Юра, доставая Шмеля из кроватки. – Ого, вот это ты навалил, мужик. Пошли мыться.

      Крик уплыл в ванную, Кристина выдохнула.

      Хрустнуло что-то картонно-твердое под рукой, незнакомое, шершавое. Из коридора все еще светило, и Кристина вчиталась в мелкие буквы – сертификат на курсы молодых или будущих матерей. «Как полюбить своего ребенка, если тебе кажется, что ты плохая мать». Онлайн-вебинары, группа поддержки, работа с психологом и коучем-наставником.

      Разлилась за грудиной липкая, холодная злость – это что, он так вежливо намекает, что не мешало бы ей исправиться? Кристине хватало ума и сил признаться себе, что как мамаша она не фонтан, конечно, но от других она это выслушивать не собиралась. Пришлось зажимать ноздри, глубоко дышать ртом – в конце концов, это Юра сейчас менял изгаженную марлю и мыл Шмеля под ледяной проточной водой в раковине, а Шмель орал и брыкался, но…

      Она поверила на мгновение. На одну секунду, одну-единственную, слабую и светлую, что одного вшивого вебинара будет достаточно, чтобы умиляться Шмелиным гримасам и с любовью застегивать крохотные