Законы улиц. Илья Бушмин

знал, что Жила очень осторожен – но ведь и Сиплый полностью соблюдает конспирацию. Получив от Сидякина новую симку, Сиплый сразу же отправил условное СМС «Батя, это я» на номер Жилы. Казалось бы, теперь они наладили безопасный канал связи – взамен того, который пришлось ликвидировать после провала со Светкой.

      Но сотовый молчал. Чтобы хоть как-то занять себя, Сиплый стал смотреть новости. Но от этого нервы расшалились еще больше – одним из первых сюжетов в новостном выпуске был сюжет о Жиле. Его фотография, призыв звонить в полицию, телефон и информация о вознаграждении – 300 тысяч рублей. Выругавшись, Сиплый переключил канал.

      А потом сотовый зазвонил.

      – Это я, – Сиплый узнал голос Жилы. – Все спокойно?

      – Все ровно, братан. Ждал, когда ты позвонишь. Ну что, работать будем?

      – Не сегодня. Надо встретиться и кое-что перетереть.

      – Не вопрос. Где?

      – Парк Железнодорожников. Завтра в девять утра.

      – Так рано? – удивился Сиплый. – Нафига?

      – Парк Железнодорожников, в девять, – повторил Жила и отключился.

      Сиплый нахмурился: поведение Жилы ему не нравилось.

      Зато специалист прослушки, которая в наушниках слышала каждое слово их разговора, была воодушевлена – чего-то подобного она ждала давно. Записав все данные звонка – время, номер абонента, содержание разговора – она сняла трубку и позвонила в разбойный отдел УВД.

      И в половине девятого утра парк уже кишел оперативниками.

      Парк Железнодорожников представлял собой даже не парк в полном смысле слова: это была длинная и узкая аллея со скамейками, тянувшаяся вдоль проспекта Победы. В это время – утро буднего дня – здесь были лишь местные жители, которые через парк срезали свой путь от дома до автобусных остановок. Женщины, парни, молодые мамы с детьми.

      В начале аллеи на скамейке засели Фокин и Аксенов. Для прикрытия они взяли в руки по бутылке минералки. Для этого района типичная картина – двое бедолаг похмеляются после вчерашнего. В конце аллеи находились еще два опера из разбойного отдела. На проспекте Победы стояла машина без опознавательных знаков, в которой ждали сигнала четверо спецназовцев в штатском.

      Аксенов закурил. Прикуривая сигарету, он приблизил к лицу микрофон, спрятанный в манжете куртки, поэтому движение выглядело вполне естественным, когда он спросил:

      – Что у вас?

      – Чисто, – отозвались опера в конце аллеи.

      – Машина-один, следите за дорогой, – напомнил Аксенов. – Если около парка начнет светиться «шевроле-нива», дайте знать. И запишите номер.

      – Понял, – кратко отреагировали спецназовцы.

      Аксенов нервно посмотрел на часы.

      – Без пятнадцати.

      – Придет, куда он денется… – Фокин покосился на сигарету. – Дэн, ты можешь не курить?

      – Хрен тебе. Это ты бросаешь, не я.

      Фокин вздохнул. Достав из кармана пустеющую коробочку с зубочистками, вложил одну из деревянных палочек в рот.

      – Знаешь, что самое фиговое, когда бросаешь?