Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели. Мария Виноградова

продолжал Уэсуги спокойно, – что подобное положение дел только делает меня победителем. Пока вы заняты усмирением Татсусиро, мои руки полностью развязаны. И кто бы не победил в этом противостоянии – победа не достанется легкой кровью, а значит победитель будет слаб и истощен, что дает мне, повторюсь, прекрасную возможность. Но поступить так – значит опустится до уровня падальщика, коим я себя не считаю. Кроме того, я уважаю достойных людей, подобных тебе, Сингэн. В этой связи, спешу откланяться.

      Военачальник развернулся к выходу, сделал шаг.

      – Что ж, – прогремел Такэда, как будто решил воспользоваться припрятанным козырем, который хранил для особого случая, – возможно твое решение изменится, когда ты решишь осведомиться о Татсусиро получше.

      Бисямонтэн остановился перед входным полотнищем, обернулся.

      – Согласно предоставленной мне информации, Татсусиро Сабуро необычный человек.

      Уэсуги сузил вдруг вспыхнувшие огнем глаза.

      – А информация родом… – он осекся и окинул шатер взглядом так, будто уточнял, что кроме них внутри никого, – из «тех самых мест»?

      Вопрос повис в воздухе без ответа, но Бисямонтэн слишком хорошо знал своего заклятого врага, чтобы не прочесть ответ в его строгом взгляде.

* * *

      Тысячи подожженных стрел обрушились метеоритным дождем на пограничные укрепления Овари. Деревянные вышки, охваченные пламенем, рушились, солдаты Имагавы, точно свора бешеных псов, рвали красные с черным монсё, поджигали их и бросали на землю, втаптывая в грязь. Сопротивления не было, но Имагаве Ёсимото это не показалось странным. Упиваясь своим превосходством, он устроился в уютном красном паланкине в самом тылу войска, а по завершению прорыва лишь устало зевнул и приказал разбить лагерь на холме Окэхадзама. Мацудайра Мотоясу учтиво просил старика потерпеть и добраться до крепости Одака, где владыка будет в безопасности, но тот лишь прикрикнул на него и устроился в пестром шатре в самом центре лагеря, где принял горячую ванну и потребовал подогретое саке со сладостями.

      Бесцветный день подходил к концу, небо неторопливо сбрасывало с себя свет. Дождь то накрапывал, то прекращался, но это не замедляло работу солдатам, что безустанно отправляли обоз за обозом к стенам крепости, которую без особого труда удалось взять меньше, чем за световой день. Это обстоятельство так же не колыхнуло надутого Имагаву Ёсимото, и насторожило осмотрительного Мацудайру Мотоясу.

      В шатер вошли два командира с докладом. В этот самый момент Ёсимото развалился на шелковых подушках, а две молодые девушки наминали старику ступни с таким усердием, словно тот лично участвовал в осаде и добирался до Овари от самой Суруги пешком.

      – Захват укреплений Васидзу и Маруне прошел успешно. Строения при штурме не пострадали, сейчас на их территории мы разворачиваем полевой штаб для раненых, хоть таких совсем и немного. Семь отрядов асигару под управлением Мунэнобу держат оборону на границах, – доложил Мацудайра, стараясь не всматриваться