Люди Церкви, которых я знал. Григорий (Зумис) Архимандрит

свои уста, как будто хотел принять внутрь всё: и Христа, и лжицу, и святую Чашу, а заодно и руку священника! То, как он брал плат[29], оставляло в сердце глубокое чувство сознания им своего недостоинства и греховности: «К Богу приближаюсь, Бога принимаю, Христос в моём сердце, да не опалюсь! Обожи меня, как Сам ведаешь, Господи».

      Другой случай: когда в 1978 году мы готовились к празднованию Пасхи, то поселили его в келье епископа.

      – Отче, а кого Вы обычно здесь селите?

      – Епископа, когда он приезжает.

      – Вы хотите, чтобы я лёг спать на постели епископа? Исключено! Я, не достойный неба и земли, пришёл в монастырь за благословением, а не за проклятием.

      В конце концов мы заменили постель, чтобы уложить врача, изгладившего в себе всякий след рационализма, насаждаемого наукой в человеческом сердце.

      В одну Великую Субботу мы получили настоящее удовольствие от того, как он читал Деяния апостолов. Он дал нам хороший урок того, как следует читать эту святую книгу. Его манера чтения поразила нас в самое сердце, так что мы отпраздновали Пасху ещё до её наступления. У нас было чувство, как перед чтением Евангелия: мы знаем, когда оно начнётся, но не знаем, когда закончится. Так и Божественная литургия: мы знаем, во сколько она начинается, но не знаем, во сколько закончится. Так бывает и со всем, что касается нашего спасения. Даже само совершенство преподобный Иоанн Лествичник называет не имеющим конца[30]. Мусульмане раньше не хотели печатать Коран в типографии, предпочитая переписывать его от руки (потому книгопечатание в Турцию и пришло так поздно). Так и я, с тех пор как услышал чтение врача, боюсь услышать чтение Евангелия устами человека с равнодушным сердцем и не умеющего читать.

      С носящих рясу он никогда не брал денег, считая святотатством наживаться на тружениках благовестия.

      – Даже когда приходит ко мне на осмотр какое-нибудь духовное лицо и я прикасаюсь к его телу, то считаю это для себя великим благословением. «Если только прикоснусь к одежде Его, спасусь»[31].

      Вот уже целое столетие он громко взывает к нам: «Христос есть жизнь и свет миру!» Раньше он говорил об этом в своей больнице, а теперь и из могилы.

      Ставрула из Атталы на острове Эвбея

      Ставрула отличалась глубоким благоговением во всём, что касалось Церкви, а также терпением и трудолюбием. Отец её был святым человеком. За то, что его сын служил в армии, разбойники утопили его в Эгейском море, привязав к шее большой камень. Через несколько дней нашлось его тело, стоявшее в море подобно телу святого Космы Этолийского. У Ставрулы было пятеро детей. Она никогда не садилась есть хлеб, если перед этим хорошенько не потрудилась. «Отец мой», «Феоктист мой» – так она ко всем обращалась. В её устах всегда было это любезное «мой»[32], хотя её муж, человек суровый и ворчливый, нечасто бывал ей в радость.

      Иногда она звонила нам по телефону.

      – Чем занимаетесь, госпожа Ставрула?

      – Стараюсь исполнять обязанности невестки, чтобы

29

В практике некоторых Поместных Церквей священник, вынося Святые Дары, рукой, которой держит Чашу, держит также и край плата для отирания уст, а люди, подходя к причастию, сами берут его за другой край и, причастившись, отирают себе уста и осторожно передают его следующему причастнику.

30

В греч. игра слов, образованных от одного корня: (бесконечное совершенство).

31

Мф. 9:21.

32

В новогреческом языке местоимение «мой» часто употребляется для выражения любви к тому, о ком (о чём) идёт речь, например: «Христе мой», «Богородица моя» и т. п.