Сын Петра. Том 2. Комбинация. Михаил Ланцов

о том узнали, не ведают. Полагают, что в них пересказывают просьбу государя о возрождении Священной лиги и продолжении войны.

      – Интересно…

      – Отец твой у патриарха ныне был. Ругались о чем-то. Иногда из-за дверей даже крик слышался. Но неразборчивый.

      – Когда? – напрягся Алексей.

      – После того, как ты ушел от него. Он чуть выждал и побежал на подворье.

      – Даже так… – помрачнел царевич.

      Догадаться о цели того визита было нетрудно. Алексей шагнул на тонкий лед, поднимая сложную тему. Медлить с ней действительно было нельзя. Но он помнил, как на него смотрели окружающие аристократы. Не то чтобы с ненавистью или со страхом. Нет. Странно. Как на дурного или больного. Возможно, душевнобольного. И видимо, семя сомнений он посеял не то и не там.

      – Что-то случилось? – тонко почувствовав настроение парня, поинтересовалась Арина.

      – Нет. Пока нет. Мне нужно подумать… и да, с патриарха глаз не спускать. Я хочу знать о каждом его шаге.

      Глава 2

      1699 год, февраль, 1. Москва

      – На колено! – скомандовал зычный голос.

      И отряд, выстроенный в четыре плотные шеренги, присел, держа в руках заряженные мушкеты.

      – Задние! Товсь!

      И последние два ряда встали, взяв оружие на изготовку и переведя курок на боевой взвод. Причем четвертый ряд сместился чуть в сторону на полшага, так, чтобы просунуть свои мушкеты между голов третьего.

      – Пли! – прозвучал достаточно слитный залп.

      – Первые! Товсь!

      – Пли!..

      Два слитных залпа сразу на четыре ряда, между которыми было секунды три-четыре. Хотя при желании, как пояснил Алексей, так можно построить и больше линий, дабы увеличить плотность и мощность залпа.

      Занятно.

      Действенно.

      Однако никакой принципиальной новизны.

      Этот прием вполне применяла уже в XVII веке хорошо обученная пехота для отражения атаки. Его обычно использовали накоротке, по возможности в упор, отчего он становился крайне результативным, нанося особое опустошение в рядах неприятеля. Определенная же размазанность его по времени позволяла части пораженных солдат противника упасть, открывая тех, кто стоял за ними. Ведь одного бойца дважды и тем более трижды убивать нет никакой надобности…

      – В штыки! Марш! – рявкнул командир.

      Зазвучал барабан.

      И эти четыре шеренги, перехватив свои мушкеты с загодя примкнутыми штыками, двинулись вперед. Первая линия – опустив мушкеты на уровень пояса. Вторая – взяв так, чтобы колоть через плечо первой. Третья и четвертая – удерживали их в небо с готовностью перехватить по ситуации.

      Прошли полсотни шагов.

      Ровно. Аккуратно. Не допуская разрывов и сохраняя равнение.

      – Стой! На плечо! Смирно!

      Солдаты отработали.

      И царь с сопровождающей его свитой начал обход этих ребят.

      Поглядел.

      Отошел.

      Махнул