Псковская судная грамота и I Литовский Статут. С. В. Васильев

что древнерусская община состояла из семи–двенадцати и более семей. Число двенадцать нельзя связывать с числом семей, дворов, входивших в территориальную соседскую или кровнородственную общину. Это число, будучи «классическим» числом присяжных, связано с соприсяжничеством у многих народов.

      Приведем примеры.

      В раннесредневековой Норвегии в общинном суде решающую роль играло свидетельство двенадцати «хольдов». Если не находили «хольдов», то их заменяли «бондами»[232]. В Швеции известна коллегия «12 мужей, которые с незапамятных времен помогали судоговорению в качестве голоса народа»[233].

      Чрезвычайно важно отметить, что одно из постановлений шведского Закона Вестьетов XIII в. тождественно положению ст. 15 Русской Правды об «изводе»: «Если кто требует с другого долг, тогда он должен призвать его соседей, позволить им присутствовать и слышать, что он требует с него долг. Тогда он может взять с него залог позже, если он хочет. Если у него есть долг, который нужно требовать, тогда он может требовать его законно, как говорит закон. [Он должен возместить долг] и принести клятву, если они сошлись во мнениях, что у него нет больше того, что следует возмещать. Если он отрицает и говорит, что у него нет долга, который он должен ему возместить, тогда он должен клясться с двенадцатью людьми, что у него нет долга, чтобы ему возмещать, или какого-либо дара, чтобы отплатить. Если он не является по вызову, то платит 16 эртугов три раза и возвращает долг. Залог нужно освобождать с долгом и клятвой двенадцати людей»[234] (ст. 7. «Глава о беззакониях»). Вероятным источником данных норм Русской Правды и Закона Вестьетов могли послужить нормы обычного права.

      В сербской грамоте 1354 г. Стефан Душан поручает «12 добрым старцам» провести границы монастырского выгона: «И посла царьство ми судию паробька да имь освободи одь станыкь и одь конюхь забель црьковнии понорьць и кроушь чицоу и Лабаикево, да нагю одь Ораховци ВI старьць добрихь чловек…»[235] Законник Стефана Душана в ст. 153 определяет количество «поротцев» для рассмотрения судебных тяжб: для больших дел – 24 человека, меньших – 12 человек, самых маленьких – 6 человек. Обвинение или оправдание происходило большинством голосов; присягнуть должно было большинство от этого количества. К соприсяжничеству у сербов допускались и женщины[236].

      Cоприсяжничество – «поротье» 12 присяжных известно и другим южнославянским памятникам права. Об этом свидетельствует, составленный около 1388 г. Статут острова Крка, в котором, в частности, говорится: «ведоки да она има присегци само 12», «га мози га ротити само 12»[237]. Винодольский Закон в ст. 11 «О татьбе и насилии» также предусматривает оправдательную присягу двенадцати человек: «Ако свидоци онде нису има присеhи ки таи самодванадесете, а то ако се учини тако в ночи тако ва дне». («Когда свидетелей там нет, отрицающий должени присягнуть сам – 12, случись это ночью или днем»)[238]. По Полицкому Cтатуту обвиненный в краже, доказывая свою невиновность, требует назначить «поротье сам – 12»[239]. Cтатья 17 а) памятника

232

Гуревич А. Я. Норвежское общество в раннее средневековье. С. 189.

233

Дымша Л. Государственное право Швеции. Т. 1. С. 99.

234

Из ранней истории шведского народа и государства: первые описания и законы. М., 1999. C. 227.

235

Флоринский М. Т. Памятники законодательной деятельности Душана царя сербов и греков. С. 52–53.

236

Зигель Ф. Ф. Законник Стефана Душана. С. 87.

237

Статут острова Кърка 1388 года. С. 3, 7.

238

Ягич В. Закон Винодольский. С. 27–28.

239

Греков Б. Д. Полица. C. 267–266. Ст. 76. (Ст. 78).