Псковская судная грамота и I Литовский Статут. С. В. Васильев

вознаграждение – половину денежного штрафа или имущества преступника или сообщества[155]. По Винодольскому Закону (cт. XLVIII) «пристав» за плату разыскивает и ловит скот, угнанный в «татбе»[156].

      У южных славян институт «соков» практически в неизменном виде существовал и в XIX в. Плату для «соков» устанавливает «Обштий земальский законик Црногорский» 1855 г.: «Сок, кои насочи судца митника, добиhе награде петдесет талиера, а овие петдесет талиера треба узети у судаца митника и поступати с ньими онако, како што осмо правило овог законика изговора»[157].

      Институт «соков» известен и обычному праву албанцев XVIII–XIX вв.; данные должностные лица были и явными и тайными, работали как за вознаграждение – сродни частным детективам, так и на общественных началах[158]. По положениям обычного албанского права: «Всякий разговор следователей с дознавателем происходит тайно», «Следователи дают клятву, что не выдадут дознавателя до самой его смерти, если только он сам не захочет раскрыться»[159].

      Сходные отношения просматриваются и в обычном праве народов Северного Кавказа, где выдача преступников производилась также за денежное вознаграждение[160]. Одна из норм гласила: «доказчик принимает присягу и бывает тайный и явный»[161].

      В некоторых славянских землях подобные должностные лица имели довольно высокий правовой статус[162]. Так, Полицкому Cтатуту известен институт «прокураторов». Ст. 11 памятника предписывает избирать «прокураторов» от трех «племен» с тем, чтобы они выполняли общинные обязанности («да они отежу опhена дугована»)[163]. В далматских общинах, в частности в Дубровнике, должности «соков», «аккузаторов», «прокураторов» были выборными, а обвинение они основывали на свидетельстве общины[164]. В средневекой Чехии «соки» в своей деятельности опирались на соседей и без их свидетельства не могли никого выдать[165].

      В Полицкой должностной иерархии «прокуратор» занимал третье место после князя и воеводы. Как отмечал Б. Д. Греков, по Статуту существовало два вида «прокураторов»: высшие и низшие. Первые вели суд от имени князя. На решения этого суда нельзя было подавать апелляцию. Высшие «прокураторы» являлись здесь блюстителями правопорядка в широком смысле, сродни современным органам прокурорского надзора. Низшие прокураторы выступали как частные поверенные, «адвокаты», «детективы». Иск можно было возбуждать как лично, так и через «прокуратора»[166]. Должники были вправе требовать отсрочки заседания суда «нека найду прокуратора, не умим сам говорити». В сферу их компетенции входило также «искати и прити се», т.е. заниматься поиском пропажи и выступать в суде. В случае болезни можно было послать вместо себя «прокуратора» («неговь прокуратор»)[167]. Интересно отметить, что «прокуратор» выступает в качестве адвоката и в I Литовском Статуте[168].

      Институт общественных защитников известен и Законнику Стефана Душана. Cт. 71 «О сироте» говорит следующее:

155

Пашуто В. Т., Шталь И. В. Корчула. Корчульский Статут как исторический источник изучения общественного строя острова Корчула XIII в. С. 104–105.

156

Ягич В. Закон Винодольский. C. 66.

157

Jirecek K. J. Svod zakonuv slovanskych. V Prasze, 1880. С. 368. Ст. 10.

158

Памятники обычного права албанцев османского времени / Сост. Ю. В. Иванова. М., 1994.

159

Там же. C. 181–184.

160

Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Вып. 1. Одесса, 1882–1883. С. 160–161.

161

Гальперин С. Д. Очерки первобытного права. Исследование. СПб., 1893. С. 188–189. По мнению А. Рейца, древнерусский «ябедник» был присяжным (Рейц А. Опыт истории Российских государственных и гражданских законов. М., 1836. C. 409).

162

Греков Б. Д. Полица. C. 215.

163

Леонтович Ф. И. Древнее хорвато-далматское законодательство. С. 87.

164

Пашуто В. Т., Шталь И. В. Корчула. С. 103.

165

О жупных судах. Исследование г. Ирчека. Перевод с чешского А. Штейнфельда // АЮиПС. Кн. 6. СПб., 1861. C. 53.

166

Греков Б. Д. Полица. Ст. 21. C. 217–218.

167

Там же. С. 137–138.

168

Статут Великого княжества Литовского 1529 г. С. 76. Ст. 9. Р. VI.