Разбуди меня. Оксана Кириллова

Люсиль Бонне, была ясновидящей. При ее жизни об этом никто не знал – в те времена ведьм еще казнили, пусть не так массово и с меньшим упоением, чем за пару-тройку веков до этого. О своем даре Люсиль рассказала на смертном одре, причем только одной своей дочери и только с целью предупредить о грозящей ей опасности.

      Несчастный случай, который должен был унести жизнь Мари, благодаря сообщению матери миновал ее.

      Но и Мари долго молчала об этой истории. Ее внучка Софи узнала обо всем уже взрослой и по строжайшему секрету поделилась с Надин. Им тогда было по двенадцать, и они наивно мечтали: вот было бы здорово, если бы этот дар передавался по наследству, интересно же знать будущее. «Интересно» – за такую формулировку Софи теперь готова была, вернувшись в прошлое, высечь их обеих кнутом. Это был не дар, а проклятье, приносившее одни только муки.

      – У тебя это давно? – Надин понизила голос до шепота.

      – Две недели.

      – С самого начала твоей болезни! Так вот чем она вызвана! И ты ничего не говорила! Я ведь навещала тебя каждый день!

      – Я была… не в себе. Прости меня.

      – И… что ты видишь?

      – Все.

      – Не говори… про меня не надо.

      Софи кивнула, стараясь не смотреть подруге в глаза. Одним весенним днем Надин было суждено умереть от оспы. Тоже нескоро. И все же об этом ей знать точно не стоило…

      А предупреждала ли Люсиль Бонне о том, что будущие родители Софи погибнут при трагических обстоятельствах? Видимо, нет… но предвидела ли?..

      – Прабабушка с этим жила. Значит, и я должна, – повторила Софи самой себе в сотый раз за последние две недели (но впервые – вслух).

      – Конечно. А как иначе, – отозвалась Надин.

      Но Софи приходил в голову и другой вариант. Она уже успела все продумать. Ясно, что отравление и повешение исключались – тела самоубийц во Франции позорно выволакивали на улицу и подвешивали вниз головой, кроме того, всех их родственников лишали званий и привилегий, чего Софи все же допустить не могла. Можно было просто перестать есть – все, вероятно, решили бы, что она серьезно больна. Но… Нет, она должна была нести свой крест. Даже зная… зная, что…