Разбуди меня. Оксана Кириллова

День обещал быть куда более приятным, чем прошлый. Я даже решила пойти на переговоры с Артемом. «Но встречаться с ним сегодня не буду. Подождет. Лучше схожу куда-нибудь с Инной», – подумала я, включая воду, и вдруг остановилась, похолодев.

      На рукаве моей пижамы виднелись следы свежей крови.

      16 мая 1770 г., Париж

      – Ей по-прежнему нездоровится.

      – Вы вызывали врача?

      – Она отказывается. Говорит, что с ней все в порядке, и желает видеть только вас. Прошу, проходите.

      – Благодарю, – пробормотала Надин.

      Жан-Базиль хотел что-то добавить, но девушка решительно проследовала мимо него. Ее раздражал этот краснощекий полноватый человек. В напудренном парике он выглядел еще более нелепым, но хуже всего была его вечная трость с усыпанным драгоценными камнями набалдашником – он вышагивал с ней гордо, как павлин. Было бы чем гордиться.

      Впрочем, Надин не считала, что ее подруге не повезло с мужем. По крайней мере гарантированная сытость и море удовольствий, к которым она привыкла в отцовском доме, теперь были обеспечены ей до конца жизни.

      Софи лежала на кровати в самом темном углу комнаты. Она накрылась двумя одеялами, хотя на улице было тепло. Но больше всего Надин взволновала мертвенная бледность подруги.

      – Здравствуй, моя дорогая, – произнесла она, подойдя к постели. – Как ты себя чувствуешь?

      – Добрый вечер, – невпопад прошелестела Софи.

      Надин присела рядом и взяла ее безвольную бледную руку. Подруге показалось, что за несколько дней, пока она не видела Софи, та осунулась – даже запястья стали тоньше.

      – Сегодня большой праздник, – не зная, с чего начать, бодро заговорила гостья.

      – Знаю.

      – Наследник женится. Его невеста, Мария-Антуанетта, – она прелестна!

      «Что я несу…»

      Мари ощущала растерянность. Софи с детства была одним из самых близких ей людей, когда-то они поверяли друг другу первые секреты, потом вместе посещали балы и негласно соревновались, кто получит больше приглашений на танец.

      Родители у обеих были из богатых дворянских семей, обе считались придворными красавицами, но Софи доставалось все же больше внимания. Она рано повзрослела, держалась как настоящая леди – холодная, эффектная, независимая, слегка надменная. Да и на то, чтобы казаться совершенной, ей требовалось меньше усилий, чем подруге – у Софи была от природы тонкая талия, в то время как Надин была вынуждена затягивать свою в корсет туже некуда. Руки у Софи были куда изящнее – с аристократически длинными пальцами. Даже парик на ней сидел почему-то всегда лучше, чем на Надин.

      Софи была безупречна, как изваяние. Но сейчас, в этой комнате, с Надин была не прежняя Софи и даже не ее тень. Это был попросту другой человек, и Надин не понимала, как к ней подступиться, о чем говорить. Что в ней изменилось? Что происходило с