DUализмус. Цветки календулы. Ярослав Полуэктов

А не на бегу в Диснейленд. Тем более без согласия… Везде требуется камеру поставить. Всё требует фотографической документации. Это, блин, легендарно. Это не обсосанная нами и просверленная насквозь Сибирь. И никакой гонки между университетами. Никакой ламинарности и турбулентности. Эй, валенок! Отошёл! Нечего мерить нашу стальную красоту тряпочной рулеткой. Или поставить скульптуры. Пониже, вон постаменты – чтобы покопаться руками. Наши дети должны… Ощупать всё. Европу. Америку. И так далее. Показать им… Ида Рубинштейн, русская культура – это наша визитная карточка…

      Зарычало. Бац по корпусу. Ну что за работа. Что за жанр!

      Подзарядиться…

      Пойти туда-сюда…

      И прочее и прочее.

      Всё на французском языке…

      Наташа Водянова, доктор Живаго, роль модели…

      То сё… Встать и умереть…

      А теперь всё задом наперёд, а рихтовать время лень:

      – Тебе виднее, – сказал Бим Ксан Иванычу, ни черта не поняв культурного порыва Кирьяна Егоровича, то бишь меня. – Ты – генерал, вот и рассуждай по генеральски. Принимай решение. А я соглашусь, я зольдат, мне сказать приказ должны, хотя мне затея твоя не оченно-то… Не по нраву, словом…

      – Ну и вывод ваш? – грозно спросил Клинов, объединив меня с Бимом в единого врага.

      – Ты генерал. Это вывод. А я солдат. Это выход. А что? Да, солдат. Хулль, тут не армия что ли? Фюрера я зольдат, нерусь в Париже! Мы где сейчас? Глянь! – и пропел любимую свою: «Дойче зольдатэн унтер-официрэн…», знакомую читателям… нет, ещё не знакомую читателям, потому что 1/2Эктов – этот путаник и его вариант механического сочинителя Джу-1 – засунули и Мюнхен, и Париж куда-то наискось хронологии.

      – Да помолчи ты, блин, – прервал его Ксан Иваныч, – ты не в Германии своей блинской, а в Париже! Па-ри-же. Забудь свой грёбаный Мюнхен.

      (Вот так оборот! А кто в план Мюнхен вставлял? Мы с Бимом что ли?)

      – Проехали! – продолжал Ксан Иваныч, – а ты попробуй на площади пропеть… свой «дойче зольдатен»… так тебя тут, знаешь…! Как шлюху немецкую… за косу и в сортир! Тут пой ИнтернацiоналЪ! Знаешь слова? Вставай, проклятьем заклеймённый, весь миръ голодныхъ…!

      Механизьма молчит. – Баба она что ли? Вот-то дома выи…

      – Бу-бу-бу.

      Не нравится, видите ли, пол. Настроить на «би».

      Бим вознамерился по приезду домой выучить Марсельезу. Слова и мелодию Интернационала он наполовину знает.

      Проехали тему. Возвращаемся на час-другой назад. То есть снова в утро. Утро только в жизни короткое, а в литературе его можно развести на страницы. Не верите – проверьте сами. Не забудьте кошечку, клопов, отсутствие электричества, воды в кране, о-о-о, ё-ё-ё. Банного банщика. Дворецкого внутри, садовника снаружи, дворника под окном. Который на родине натурально шевелит стену лопатой… А тут, блЪ, дь, де Ревня, не Ровня, не Льеж certains не ровня, а де Париж, сударь-град мол! Да. Мол бишь при'стань, приста'нь ко мне heute Abend,