Творения. Амвросий Оптинский Преподобный

И после этого сама удивляешься, почему мать игуменья и сестры к тебе нехорошо относятся. Явно, что по вражиим искушениям. Поэтому на врага и сердись, сколько тебе угодно, а не на сестер и мать игуменью, искушаемых от врага. Вперед, если не хочешь нести скорби, не берись помогать одержимым бесами, а старайся жить в монастыре страннически, себе внимая и помалкивая и не входя ни в какие дела (2, ч. 3, с. 53).

      Бесы

      Враги душевные никому и нигде не дают покоя, особенно если отыщут в нас слабую сторону и запнут каким-либо желанием неудобоисполнимым,[5] которое человек по своей настойчивости ставит иногда выше наслаждений рая (2, ч. 1, с. 109).

      Описываешь новое искушение, желая знать причину, чем ты подала такой повод врагу, что он явился пред тобою видимо и плясал некоторое время, хвалясь, что он изобрел на тебя новое и сильное ухищрение к твоему уловлению. Думаю, что это новое ухищрение состоит в том, что он успел обокрасть тебя недостатком терпения и любви к ближнему, возбуждая в тебе гнев и недовольство против других, начиная со старшего лица, с сожительствующей с тобою сестры, так что и ко всем прочим явилось в тебе чувство не только не любовное, но как бы и памятозлобное и ненавистное. Такое окрадение вражие и не совсем мирное чувство к другим было причиной и того, что ты в последний раз приобщалась с такими рассеянными и развлеченными чувствами, как никогда, по твоим словам, не приобщалась; потому что Церковь Православная повелевает приступать к приобщению с чувствами мирными, чуждыми всякого сетования и недовольства на других, как читаем в начале молитв к Святому Причащению: «Первее примирися тя опечалившим, таже (т. е. потом) дерзая таинственное брашно яждь».

      Гневному окрадению, думаю, предшествовало другое незаметное окрадение, но вместе и довольно вредное.

      Вообще, тебе скажу, что при чину попущения на нас искушений вражиих святой апостол объявил ясно сими словами: чтобы я не превозносился,… дано мне жало в плоть (2 Кор.12:7). Телу апостольскому досаждали палочные биения, а нам враг досаждает разными своими злокозненными выходками (2, ч. 3, с. 19).

      …Пишешь, что гул продолжается. Что делать? Надо терпеть. Святой Иоанн Лествичник пишет, что даже и смиренные люди слышат топоты душевных татей,[6] но ни единым из них искушены быть не могут, потому что ум их, заключив себя в ковчег смирения, от душетатцев некрадом пребывает. Прибегай и ты в сем искушении к твердыне смирения, которая для хищников неприступна (2, ч. 3, с. 31).

      Сидел бес в образе человека и болтал ногами. Видевший это духовными очами спросил его: «Что же ты ничего не делаешь?» Бес отвечал: «Да мне ничего не остается делать, как только ногами болтать: люди все делают лучше меня» (1, ч. 1, с. 103).

      Пришел к старцу (преподобному Амвросию) какой-то господин, не верующий в существование бесов. Батюшка рассказал ему следующее: «Приехал один барин в деревню в гости к своим знакомым и выбрал сам себе комнату для ночлега. Ему говорят: «Не ложитесь тут,

5

Трудноисполняемым.

6

Воров, т. е. бесов.