Русская эскадра. Антология

      Арсению Несмелову

      Упрямо винт сверлит пучины,

      В каюте сухо и тепло,

      А рядом пенные вершины

      Бьют в борт и в толстое стекло.

      Ещё этап, ещё потери,

      А думал – нечего терять!

      О, сердце бедное, в безверьи

      Ты вновь обречено стучать…

      Улисса дом манил во мраке,

      И Пенелопа за станком, —

      Мы, Одиссеи без Итаки,

      Каким прельстимся маяком?

      Не всё равно ли, где оставить

      След мимолётный корабля:

      В коралловых морях истаять,

      Иль резать льдистые поля?

      Нам каждый берег будет чуждым,

      Ненужной каждая земля,

      Пока под облаком жемчужным

      Не заблестят кресты Кремля!

      Жёлтое море, 1922

      II. В Бизерте

      Юрий Галич

      Африка

      Далёких стран таинственные зовы

      Влекут меня к себе тревожной красотой —

      И этот блеск воды, молочно-бирюзовый,

      И неба яркий плащ, горячий и густой.

      Не сказкой ли сейчас мне кажется чудесной

      Высоких строгих пальм чеканный силуэт,

      Песок немых пустынь и дали неизвестной,

      И на песке немом забытый кем-то след?

      О, да!.. В душе растёт и ширится сознанье,

      Что это лишь обман и призрачный мираж,

      Что это только сон, мечта, воспоминанье —

      Гляжу в немую даль и прячу карандаш.

      Когда рассеется туман

      Мы шли океаном, таинственной бездной,

      И сбились в тумане с пути.

      Что делать во мраке пустыни беззвёздной,

      Дороги прямой не найти?

      Мы отдали якорь тяжёлый и стали,

      Полз медленно сумрак ночной,

      И тихие волны, и смутные дали

      Сливались с немой пеленой.

      Рыдала сирена и колокол медный,

      На мачте горели огни —

      И грустью далёкой, и сказкою бледной

      Мне сердце щемили они.

      И ждал я ответа, как странник усталый:

      – Где путь мой?.. Всё ложь и обман

      Когда же, в потоках зари бледноалой,

      Рассеется мёртвый туман?

      Ирина Кнорринг

      На чужбине

      (Отрывок)

      Посвящается Тане

      …..………………………………..

      Брожу по палубе пустынной,

      Гляжу в неведомую даль,

      Где небо серое, как сталь,

      И вьются чайки цепью длинной.

      Как серый призрак, как обман,

      Видны строенья Цареграда,

      Над бездной вод, в кругу холмов,

      Мечетей, башен и дворцов

      Теснятся мрачные громады…

      А там, за бледной синей далью,

      Чуть отуманенной печалью,

      За цепью облаков седых,

      Где чайка серая кружится,

      В глухом тумане волн морских

      Моё грядущее таится…

      17 ноября 1920. Константинополь,

      «Генерал Алексеев». 20-й кубрик.

      Теснота. Духота.

      Сырость.