Как я предал вашу маму. Александр Ти

простить ему все на свете, алкоголь, наркотики, назойливых поклонниц. Лишь бы быть с ним и его музыкой. Они любили как сумасшедшие, до дна, до последнего вздоха, до изнеможения.

      Все вокруг считали, что они не пара, совсем не пара. Он малоизвестный музыкант, она студентка-психолог. В их пару никто не верил. Мать, сестра, его друзья, казалось все вокруг против их любви. Он всего лишь музыкант, это всё не серьёзно – твердила мать, он не даст тебе хорошей, достойной жизни – вторила ей сестра, вы и ваши дети умрете в нищете – кричали они хором. Они не видели в их любви богатства и достатка, не видели даже перспективы или намёка на это, а значит таких отношений быть не должно. Им было чуждо то, во что она глупая наивно верила, сама любовь.

      Но музыка любви в её сердце была громче, она заглушала всё лишнее. Она не слушала их, ей было плевать. Несмотря ни на что, они были вместе, у них была музыка.

      Всё закончилось однажды. Она два года пыталась забыть тот день. День её смерти. День, когда умерла музыка. Забыть и навсегда вычеркнуть из своей жизни. Ей это почти удалось, но я каким-то образом растревожил её память, разбудил.

      Это случилось за несколько дней до свадьбы. Она летела домой окрыленная неожиданной новостью, летела, чтобы поделиться ей с любимым, они мечтали об этом, ждали. Но дома застала в постели его и свою сестру. Обычное, самое обычное предательство.

      Сестра с матерью не скрывали, это был их замысел, они считали, что спасают её неразумную от ошибки, оберегают, открывают глаза. Убивая её, они надеялись на лучшее для неё же. Обычная жестокость.

      Врачи спасли тогда Олесю, вытащили с того света. А вот её неродившегося ребенка не смогли. Олеся об этом никому так и не рассказала, ни мать, ни сестра, ни он, так и не узнали, кого убили. Больше Олеся их никогда не видела, они умерли для неё. Как умерла её музыка.

      – А здесь, в Мурманске как оказалась?

      Олеся посмотрела на меня и протянула пустую рюмку. Я взял её, чтобы наполнить, но бутылка оказалась пуста. Мы все так же сидели на полу, на куче одеял и подушек.

      – Здесь тётка моя живёт, сестра отца. Вот я и рванула на севр. Да мне и не важно было куда, лишь бы уехать, хоть на край света. Лишь бы подальше от этих…

      – У нас коньяк закончился. – сказал я, показывая ей опустошенную бутылку.

      – Я засыпаю уже. Может тихий час устроим? Немного поспим, а потом в магазин за продуктами съездим, давай, а?

      – Давай.

      Мы были уже изрядно пьяны. Не привыкшая к возлияниям Олеся поплыла давно, я пока держался, но то, что пил я уже много дней подряд давало о себе знать. Мы легли рядом, просто тут же на полу.

      – Обними меня, пожалуйста.

      Я обнял её, крепко прижав к груди. Через пять минут она уже мирно спала, по-детски счастливо улыбаясь во сне.

      Странная штука жизнь, странная и несправедливая. Она постоянно испытывает людей устраивая экзамены на человечность. Одних бесконечно бьёт и ломает, пытается