Свадебная терапия. Валентина Панкратова

гостья, закосив под невидимку, прокралась к двери и собралась покинуть помещение, – не бросай меня. Помоги найти, кто спер паспорта. Вдруг, они пока на борту и целы, а не плавают в Ладожском озере. Судя по всему, на Лёшика надежды мало. Ему все по фигу, вот целоваться, паразит, хорошо умеет.

      – Точно, – поддержал невесту довольный Алексей, – завтра с утра к нам присоединится мой хороший друг Кит. Он, конечно, планировал заняться организацией праздника, но надеюсь, не откажется помочь в поисках похитителя. Сами знаете, одна голова хорошо, а две красивше. Так что сейчас расслабляемся, а завтра в бой.

      – От тебя пахнет коньяком, – пригвоздила жениха Кристина, – а мы с тобой пили сухое вино.

      – Олененок, как думаешь, если я тебя как следует поцелую, от тебя тоже будет пахнуть коньяком? – мужчина, дурачась, затащил недовольную женщину в спальню и повалил на кровать.

      Путь был свободен, и Маша выскользнула в коридор. Зайдя к себе, она сразу же раскрыла настежь балконную дверь. Звезды такими же холодными огоньками сияли на небе, и все также удивлялись непонятным страстям, кипевшим на далекой Земле.

      На память пришел разговор в поезде, когда чей-то до жути знакомый голос из прошлого предупреждал собеседника не афишировать знакомство. Она же так и не смогла прийти к окончательному мнению, кто мог быть этим собеседником угрожавшего. Да и похожесть голоса могла показаться. Но самое интересное заключалось в том, что все три человека, к которым могла быть адресована эта угроза, оказались на «Пересвете». А теперь еще и паспорта у новобрачных пропали. Случайное совпадение?

      Ложась спать, Маша решила, что ей просто необходимо услышать завтра голос Егора. Про голос Гарика, спутника ее собственной дочери, она могла абсолютно точно сказать, что он совершенно не похож на тот, что угрожал кому-то в поезде.

      Глава 4. Следствие. (День второй. Сортавала)

      День начался ярким солнечным зайчиком, считающим, что сон в такое прекрасное утро – это большой грех, а потому долго предаваться ему не следует. Маша сползла с кровати, кляня на чем свет стоит свою болезнь, в последний год запрещавшую ей спать с зашторенными окнами. Однако, выглянув наружу, прекратила бухтеть. Улыбчивое раннее солнышко, переливаясь в водах Ладожского озера, манило к себе. Маша забыла про свое недовольство и выскользнула на балкон, подставляя лицо под его теплые лучики.

      В самом деле, вся жизнь офисного работника проходит внутри помещения. Летом по пути на работу и с работы можно схватить небольшую дозу полезного ультрафиолета, а зимой… Всю жизнь, за исключением последнего года, зимой Маша ежедневно бежала утором к метро, когда было еще темно, а возвращалась домой, когда было уже темно. В самом метро ни о каком солнечном свете говорить вообще не приходилось. В этом плане приобретенная клаустрофобия сыграла положительную роль, заставив перейти на наземный транспорт.

      «Пересвет» никуда не плыл, но к немалому удивлению Маши, стоял не у причала, как она ожидала, а на значительном отдалении от него