Трилогия о мисс Билли. Элинор Портер

удивлению Билли, он ответил прямо.

      – Потому что Калдервелл говорит, что вы первоклассно играете, а я не выношу первоклассных музыкантов.

      Тут Билли засмеялась.

      – А откуда вам знать, что я не такая, нахал вы этакий? – спросила она.

      – Потому что я вас слышал, когда вы были другой.

      – Спасибо, – прошептала Билли.

      Сирил пожал плечами.

      – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, – сказал он. – Я вас слышал, и дело с концом.

      – Когда?

      – Это не имеет значения.

      Билли молчала, внимательно глядя на него, потом спросила:

      – Вы долго стояли на лестнице?

      – Что? Ох. – Лицо Сирила вдруг порозовело. – Ну и что? – закончил он довольно зло.

      – Ничего, – улыбнулась девушка, – только людям, которые живут в стеклянных домах, не стоит бросать камни.

      – Хорошо. Я слушал, – признался он. – Мне понравилось то, что вы играли. Я надеялся, что потом вы сыграете для всех то же самое, но вы не сыграли. Поэтому я пришел послушать вас сегодня.

      И снова сердце Билли запело, и опять она разозлилась.

      – Думаю, что не сегодня, – сладко сказала она, качнув головой. – Я не в настроении.

      Мгновение Сирил хмурился, а потом вдруг лицо его осветила редкая улыбка.

      – Я сражен, – сказал он, поднимаясь и проходя к пианино.

      Он играл долго, переходя от одной чудесной вещи к другой, и закончил «прекрасной и великолепной» музыкой, которая все звала и звала вперед, музыкой, которую Билли слушала когда-то давно, сидя на лестнице.

      – Вот! Теперь вы поиграете для меня? – спросил он, вставая и вопросительно глядя на Билли.

      Билли тоже встала. Лицо ее горело, глаза сияли, а губы дрожали. Как всегда, когда музыка Сирила глубоко ее затрагивала.

      – Спасибо вам, спасибо, – выдохнула она. – Вы не представляете, сколько это значит для меня.

      – Спасибо. Теперь вы точно мне поиграете, – ответил он.

      На лице Билли показалась настоящая тревога.

      – Но я не могу. Только не то, что вы слышали позавчера! – воскликнула она. – Это была всего лишь импровизация.

      Сирил резко развернулся.

      – Импровизация? Билли, вы записываете свои импровизации? Хотя бы иногда?

      Лицо Билли залила краска.

      – Ну… это громко сказано. Разве что иногда, – тихо сказала она.

      – Позвольте мне на них посмотреть.

      – Нет-нет, я не могу! Только не вы!

      И снова лицо Сирила тронула улыбка.

      – Билли, пожалуйста, покажите мне свои записи.

      Девушка очень медленно подошла к шкафчику, остановившись, умоляюще посмотрела на Сирила, а затем торопливо открыла маленькую дверцу красного дерева и вытащила с полки несколько листов рукописных нот. Она подошла к пианино, держа их за спиной, как застенчивый ребенок – свою первую тетрадь.

      – Спасибо, – сказал Сирил, дотянувшись до нот.

      Потом он снова сел за пианино и дважды медленно и тщательно сыграл песенку.

      – А теперь пойте, – велел