Любовный ультиматум. Мишель Смарт

и замечательно! – Она быстро прошла мимо Павла с кружкой.

      – Вообще-то гостей принято угощать.

      Она остановилась так резко, что чуть не выплеснула чай.

      – В этом доме вы не гость и никогда им не будете.

      На мгновение Павел всерьез подумал, не отказаться ли от обещания отвезти Эмили в безопасное место. Ее можно просто запереть в звуконепроницаемом шкафу на неделю.

      Он пошел за ней следом вверх по лестнице. Когда они достигли верхней площадки, Эмили повернулась к нему и на этот раз заговорила шепотом, не скрывая ненависти:

      – Там комната моего отца. Не входите. Увидев вас, он разволнуется.

      – Тогда оставьте дверь открытой. Я хочу слышать, о чем вы говорите.

      – Мы будем говорить на личные темы. – Постучав костяшками пальцев по двери, она распахнула ее и шагнула в полутемную комнату.

      – Привет, папа, – сказала Эмили так нежно, что Павел удивился. – Я принесла тебе чай.

      Павел наблюдал, как она подходит к окну и раздвигает шторы.

      – Давай немного проветрим. – Она открыла окно. – Сегодня прекрасный день. Папа, ты бы вышел прогуляться. Наступила настоящая осень.

      Благодаря зеркалу в полный рост на стене Павел отчетливо увидел неподвижную фигуру в постели.

      Пока Эмили мило болтала, человек в постели медленно приподнял голову, а потом снова уронил ее на подушку.

      Павел был изумлен. Малкольм Ричардсон изменился до неузнаваемости. За месяц он постарел на двадцать лет. Павлу стало не по себе.

      Вскоре к нему вышла Эмили.

      – Достаточно насмотрелись? – бросила она, проходя мимо.

      Он ответил вопросом на вопрос:

      – Когда приедет ваш брат?

      Молодая женщина не преувеличивала. Ее отец действительно был в ужасном состоянии.

      – Как только он закончит встречу.

      – И он сумеет позаботиться об отце? – спросил Павел.

      – Да. Он работает частным финансовым аналитиком и сам составляет свой рабочий график. Днем с отцом посидит соседка.

      – Мы скоро уезжаем. – Павел старался приглушить чувство вины. Нельзя позволять Эмили остаться. Риск слишком велик. – Мы полетим на самолете.

      – За границу?

      – Да.

      – А я думала, вы запрете меня в темнице.

      – Очень заманчивая мысль.

      С угрюмым видом она открыла дверь.

      – Вы можете войти, но только потому, что я не хочу, чтобы вас увидел мой папа. – Эмили глубоко вздохнула и впустила Павла в свою комнату.

      Он не сказал ни слова, а просто оглядел помещение.

      Эмили, как могла, поддерживала порядок в своей комнате, которая прежде служила детской. Она тосковала по своей уютной квартире.

      – Мне понадобится время, чтобы собрать вещи, – сказала она, мысленно одергивая себя. – Располагайтесь.

      – И где мне можно присесть? – спросил он. Небольшое кресло в углу было завалено старой одеждой, которую Эмили планировала перешить.

      – Присядьте на пол, – предложила она с притворной вежливостью, открывая