Я беременна от вашего мужа. Ольга Коротаева

Ты хоть понимаешь, что бросила их? Мне дети телефон оборвали. Ты ни близнецов не забрала, ни девочек. Напилась, как свинья!

      – Эй! – вырываюсь и качаюсь в сторону, опираюсь о стену. – Ты о своей жене говоришь, выбирай выражения!

      – Скоро ты перестанешь ей быть, – хлопнув дверью, кричит он и показывает на столик, где белеют какие-то листы. – Подпиши документы и свободна!

      – Что? – теряюсь я и нетвёрдой походкой приближаюсь к столику. Невидяще смотрю на бумаги. – Что это?

      – Заявление на развод, – бесцветным тоном, будто вспышка гнева мне лишь померещилась, перечисляет муж. – Отказ от раздела имущества, алиментов и опеки над детьми.

      Я беру в руки документы, и глаза наполняются слезами, голос дрожит:

      – А почему заявление уже с печатью? И дата… Месяц назад?

      – Не хотел тратить драгоценное время, – сухо поясняет муж и протягивает ручку. – Подписывай.

      – Нет, – качаю головой и отступаю. – Не буду.

      – Мы всё равно почти разведены, – цедит он. – Ир, если будешь паинькой, я куплю тебе квартиру и позволю по выходным видеться с детьми.

      Внезапно на меня обрушивается осознание:

      – Ты купил?.. – к горлу подкатывает ком, а к глазам слёзы, но вместо того, чтобы разреветься, я в гневе рву бумаги: – Всё твои проклятые деньги! Не дам я тебе развод, слышишь? Ты вообще человек? Как ты можешь так поступать с матерью твоих детей?!

      Он дёргает правым уголком рта, взгляд становится пугающе холодным, голос саркастичным:

      – Мои проклятые деньги? Ты спокойно жила за мой счёт, и я готов продлить твою беспечную жизнь. На твой счёт будет переведена достойная сумма. Но ты должна прямо сейчас отказаться от доли в совместно нажитом имуществе.

      Он подхватывает вторую стопку, и я вижу точно такие же документы, которые только что порвала. Вспыхиваю в гневе:

      – А если откажусь? Что будет?

      – Лучше тебе не знать об этом, – рычит Богдан и швыряет бумаги: – Подписывай!

      Сжимаюсь от ужаса, – я никогда не видела мужа таким! – и тянусь дрожащей рукой к документам. Но в следующий миг меня накрывает волной неконтролируемой ярости, и я рву бумагу на мелкие клочки. Судя по выражению лица мужа, третьего пакета у него нет.

      – Ты пожалеешь, – голос пугающе спокойный.

      Богдан разворачивается и идёт к входной двери, а я кидаюсь следом, но, запнувшись, падаю и цепляюсь за его брюки.

      – Даня, Даня, погоди, умоляю! Скажи, почему ты меня бросаешь? Что мне сделать? Только скажи, я на всё готова! Операцию? Подтяжку? Я стану такой, как ты хочешь, только не уходи. Прошу, любимый… Данечка!

      Он наклоняется и, схватив меня за руку, говорит ледяным голосом, от которого замирает сердце:

      – Моё имя Богдан.

      Отталкивает меня и покидает дом. Я остаюсь одна. Непривычная тишина давит могильной плитой, и кажется, что я вот-вот умру от разрыва сердца.

      Смотрю на клочки бумаг.

      Как так?! Ещё недавно наша жизнь была такой счастливой, и вдруг в одно мгновение всё рухнуло. Даня, такой родной,