Проверка на прочность. Екатерина Лаврова

это ваше «надо подумать». Надо действовать хотя бы когда-нибудь, а у вас дальше «думать» никуда не уходит. Ладно, сами разбирайтесь, но если вам не нужны мои советы, то, может быть, стоит на этом закончить.

      – Ваня, не дави на меня. Я все прекрасно понимаю, но сделать все сразу не могу. Это выше моих сил. Ты слишком много от меня хочешь. Все, я пошел, а то у меня дела срочные. Расскажешь мне в следующий раз, как можно все успеть и все предусмотреть. Откуда ты все знаешь, умник? Нас этому в институте не учили.

      – И не научат. Я же говорил, книги надо читать и хоть что-то делать, а у вас на это времени нет. Зато на телевизор есть.

      – Мне кажется, ты на себя много берешь, друг мой. Ладно, удачи.

      – До встречи, Алексей Владимирович.

      Я вернулся в кабинет и написал Катьке сообщение: «Катюх, привет! Как жизнь?» Ответ пришел только через пятнадцать минут и меня немного удивил: «Сижу и плааааачу».

      «Что случилось? Какой гад довел мою маленькую девочку до слез? Давай ему откусим ухо?»

      «ТЕОДОР ДРАЙЗЕР! ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ОН ЕЕ УТОПИЛ, А ОНА БЫЛА БЕРЕМЕННОЙ!»

      «Катька!!! Мне не нравятся твои мутные знакомства! Они не доведут тебя до добра! Вы давно знакомы? Откуда он приехал? Я волнуюсь за тебя!!!»

      «Леша!!! Я читаю!!! Теодор Драйзер – писатель!!! Деревня ты!!! Кроме азбуки небось за всю жизнь ни одной книжки в руках не держал!»

      «Как это не держал?! Трудовая книжка разве не считается? Я один раз три дня пытался распознать почерк нашей трудовички! И нечего плакать из-за какой-то там книжки! Романова, тебе лишь бы поныть!»

      «Ты просто циник и тебе не понять!»

      В этом вся Катька. Она способна часами плакать над книжкой или фильмом. Ей жалко героев, жалко животных. Только себя не жалко. Я первое время долго не мог привыкнуть к этому, потом смеялся, а потом смирился. Хочет ныть над ерундой, пусть ноет. Ее жизнь.

      Оставшуюся половину дня я пытался сосредоточиться на работе и на людях, которые постоянно ко мне приходили или звонили. Я подвел итоги дня и понял, что абсолютно ничего полезного я за день не сделал. Уныние настигало меня все больше и больше. Неужели я ни на что не способен? Должно быть какое-то решение. И тут мой взгляд упал на картину на стене, которую оставил прошлый директор. На ней было написано: «Не знаешь, какое решение принять? Начни действовать, и решение придет само собой». Прошлый директор был не промах. Вероятно, это был знак. Я даже, грешным делом, подумал, что плакат повесил Ваня, пока меня не было в кабинете. Или подговорил кого-то. Начал вспоминать и размышлять над тем, что он мне. Пока я не найду других решений, надо попробовать сделать то, что он советовал. А там, может быть, придумаю что-то другое или из этого получатся какие-то результаты. Главное, чтобы они были положительные. Хотя если не получится, я уже буду знать, что этот вариант не действует. Ваня прав, что нельзя сидеть на месте. Такими темпами компания развалится уже через полгода, если не раньше.

      Вот папе-то забава будет. Будет при каждом удобном поводе