Письма Мастеру из дворницкой. Татьяна Шутко

Набрала воздуха в легкие и очень громко, делая промежутки между словами, сказала:

      – Вы остановите автобус на круглой плофади, у строительного?

      Широкий плечистый водитель даже ухом не повел, словно не слышал вопроса. Он крепко, двумя руками держал рулевое колесо и вглядывался в мокрую дорогу. Бабуля терпеливо ждала ответа, согнувшись у окошечка и буравя взглядом затылок водителя. Видимо поняв, что ответа не последует, она повернулась за поддержкой ко мне:

      – Я ведь офень громко спросила?

      Я кивнула, но помочь ничем не могла. Капли стекали по стеклу, рисуя странный водный узор. Мой палец с этой стороны окна поймал уличную слезинку осени и повторил её извилистый путь по прозрачному холсту. Строчки начали рождаться сами собой:

      – Бреду по улице вечерней,

      Мельканье лиц, машин, огней,

      А в воздухе, еще осеннем,

      Дыханье долгих зимних дней…

      – А, мофет, из пассафиров кто фнает? – я вздрогнула от вопроса неугомонной говорящей беретки.

      Бабуля развернулась на своем сиденье, окинула грозным взглядом редких пассажиров и голосом вокзального диктора бросила в народ:

      – Этот автобус останавливается на круглой плофади? У строительного магафина?

      Судя по мгновенно наступившей тишине, бабуле удалось привлечь всеобщее внимание к волнующей ее проблеме. Озадаченные пассажиры, подумав, начали блистать знаниями схемы движения маршрута.

      – Ка-а-нешна а-а-станавливается, – томно и весомо растягивал гласные бархатный женский голос.

      – Ну что Вы, этот номер на площади никогда не останавливается, – резонно заметил густой баритон.

      – Нет, не останавливается, – встрял третий голос, женский.

      – Раньше этот автобус на площади не останавливался, – решила поучаствовать в беседе растрепанная мамаша.

      – Вас же не спрашивают, останавливался ли он там раньше, – густо возмутился баритон. – Вас спрашивают, останавливается ли он там сейчас.

      – Понятия не имею, останавливается ли сейчас этот номер на круглой площади, но раньше – не останавливался! – обиженно выкрикнула мамаша.

      – А-а-станавливается! – настаивал на своем бархатный голос.

      Поднялся невообразимый шум.

      «Хоть бы драка не началась!» – опять не к месту подумала я.

      Удрученная бабуля переводила растерянный взгляд с одного оратора на другого, шумно вздохнула и безнадежно отвернулась к окну.

      – Маш-ш-шина! – радостно проголосил малыш, и все почему-то притихли.

      Автобус вез звенящую тишину несколько долгих минут, как вдруг мамаша выкрикнула:

      – Перед площадью останавливается!

      Пассажиры опять оживились.

      – Да, да, перед площадью точно останавливается, – обрадовался густой баритон.

      – Действительна-а, перед круглой площадью а-а-станавливается! – поддержал