Чертополох и золотая пряжа. Алёна Ершова

окинула взглядом комнату, задержалась на фрейлинах и, выгнув дугой бровь, хищно улыбнулась.

      «Как вовремя гроган начал следить за девицей».

      Королева потеснила Айлин, подняла с пола кожаную подушку и приказала:

      – Задирай платье.

      Айлин молча повиновалась.

      – Раз такая глупая, будешь носить мокрую.

      Королева плотно затянула завязки.

      – А теперь иди. Мой сын не любит ждать.

      Айлин развернулась и пошла прочь. При каждом движении мокрая кожа завязок впивалась в бока. Злые слезы жалили глаза.

      Гинерва посмотрела на удаляющуюся деву и покачала головой: «Ох и норовистая пряха, нельзя такую близко к Гарольду подпускать…»

      Одна из фрейлин всхлипнула.

      – Мы не можем ослушаться приказа. Руки сами требуют взяться за работу.

      – Так вам и надо, безмозглые. Возомнили о себе невесть что. Свару с невестой короля учинили. Завтра же вас замуж выдам да отошлю куда подальше на южную границу…

      Дружный вой был лучшей музыкой для королевских ушей.

* * *

      Стоило Айлин скрыться от сверлящего взгляда королевы, как ноги понесли ее прочь. Подгоняемая первобытным ужасом, дева мчалась, перепрыгивая ступеньки. Вперед, вперед, лишь бы подальше от ледяных глаз, от стального голоса, от цепких пальцев. Эта женщина пугала настолько, что уже ничего не хотелось. Ни замужества, ни высокого статуса. Только бежать.

      Миновав очередную лестницу и завернув за угол, Айлин споткнулась и, неловко махнув руками, полетела на пол. На мгновение стало темно, а когда возможность видеть вернулась, дева обернулась и обнаружила подле себя заплаканную Мэри.

      – Ты что здесь делаешь? – не скрывая раздражения, спросила Айлин служанку.

      – Меня ее милость выгнала. За то, что я ее наказ не выполнила.

      – Неудивительно, – Айлин медленно поднялась. Паника, бушевавшая внутри минуту назад, отступила.

      «Тех двоих она тоже подле себя не оставит», – согрела ее злорадная мысль. Айлин терпеть не могла тех, кто упивается силой и могуществом, всем своим существом полагая, что подобных ей нельзя подпускать на расстояние ближе, чем то, что могла бы преодолеть стрела.

      – Леди! Прошу вас, возьмите меня себе!

      – Нет! – Айлин торопилась и не желала любезничать с той, в чьих мыслях во время сейда не прочла ничего, кроме презрения.

      – Пожалуйста! – Мэри схватила деву за край плаща. – Вы спешите, не желая выслушать меня. Но лошадь короля захромала, и он выбирает нового скакуна. Двор ждет, но не вас.

      – И все это ты узнала, пока сидела тут и ждала меня?

      Служанка потупила глаза.

      – Нет, я слышала шум во дворе и ругань его величества. У него очень зычный голос.

      – Ясно.

      – Леди, клянусь, я буду верна вам как не все собаки бывают! Стану вашими ушами и глазами. Только не отказывайтесь! Мне некуда больше идти. У родителей еще шестеро детей. Они не примут меня домой.

      Айлин покачала головой.

      – Ты или очень хитра, или крайне глупа, Мэри, раз просишься ко мне на