Когда господствует серость. Marie Umbrini

выживать, а жила я натурально в подвале, но и копить деньги на выплату долга.

      – Как ты можешь преступать против моральных норм, против своего долга и добровольно отдать своё тело на разврат, как ты можешь…

      – Я хотела что-то есть и не сесть в тюрьму. Мне самой было ужасно. Вы были в самой клоаке общества и под угрозой даже смерти? Потом я всё-таки устроилась на фабрику. 15 часов – это кошмар. Я тогда впервые начала читать Детлу. Конечно, он живёт в Лочан, бежал от преследований, его книги поэтому нелегальны, мы живём не в Тэ, не в Кини и не в Гë, где, несмотря на авторитаризм и проблемы с получением информации из-за большей коррупции достать литературу такого вида проще, но как-то я смогла прочитать. Лендж Детла писал про то, как несправедливо всё вот это. Так ещё не неэффективно. Я предложила организовать профсоюз, дала часть своих драгоценных денег на это, надеясь, что мне придёт некоторый плюс в виде повышения зарплаты. Но в сам профсоюз мужчины-рабочие меня не приняли, а потом, добиваясь улучшения оплаты и условий труда, уменьшения рабочего дня, смогли заставить руководство фабрики ввести квоты на женский труд. Ну он семью разлагает, товарищи считают, что это плохо, ну ещё после увольнения женщин зарплата у мужчин повыше стала. В итоге меня уволили. Потом я немного почитала интервью повстанцев Тэ, тогда ещё больше поняла, что освобождение женщин, освобождение всех людей невозможно в государстве. Нужна немедленная тотальная демократия: в экономике, в политике, в искусстве – везде.

      – Государство было всегда, так жили наши предки. И оно имеет высшую ценность.

      – Я думала, мы заодно, а Вы! Почему так думаете?

      – Безгосударственное общество – утопия. И угодно оно только енам, которые хотят нас всех дурить.

      – Почему так считаете? Всё было не всегда. Я нашла людей на самом дне, многие были мелкими преступниками, хотя не все. Есть у нас и шарящие люди. Мы создали кооператив плюс за копейки нелегально распространяем книги Детлы и интервью участников восстания в Тэ. Меня полиция задерживала, но обычно по закону я ничего не нарушала в момент поимки. Один только раз меня поймали развешивающей листовки, но я смогла бежать. Потом узнала, что они не смогли вычислить, кто развешивал листовки, хотя всерьёз пытались. При этом время шло. Срок выплаты долга близился. А потом мы решились на то, что красиво называют экспроприацией. Да, мы ограбили банк на нужды будущей революции. После этого я думала отдать часть награбленного Барет, чтобы она утерлась, но решила, что я и так вне закона, мне и так теперь грозит тюрьма, если не хуже. Поэтому не стала относить деньги: всё накопленное и награбленное пошло в кассу будущей революции. Но со старой внешностью жить стало нельзя, мой товарищ нашёл эти замечательные своим уродством очки с простыми стёклами и коротко меня постриг, правда, стрижёт он паршиво, ещё зубы передние я предлагала выбить, он сказал, что это слишком. Да и объявления правительственные часто на глаза попадаются, а на ней это ублюдочное имя Гëлле Кантронович. Приходится