Оценка доказательств в английском гражданском процессе. В. О. Робышев

закрепленному в том числе в Принципах международного гражданского процесса УНИДРУА[156].

      Одним из наиболее значимых нововведений стало установление допустимости доказательства по слухам. Как указывается в отечественной литературе, «этот английский термин включает в себя не только случаи, когда свидетель не может “указать источник своей осведомленности (что обычно и понимается как свидетельство по слуху)”, но и нечто более широкое, в том числе случаи, когда свидетель сообщает сведения, полученные от конкретного другого лица, которое по каким-то причинам не может быть вызвано для допроса»[157].

      История запрета допустимости доказательства по слухам насчитывает многовековую историю. По словам Дж. Вигмора, правило о недопустимости доказательства по слухам начало зарождаться в 1500-х годах, причем в полном и окончательно разработанном варианте данное правило возникло только в 1700-х годах[158]. В указанный период происходит переход к современному представлению о том, что достоверным источником доказательств является не информация, известная индивидуальному конкретному лицу, а свидетельские показания, данные в открытом судебном заседании.

      В 1855 г. в деле R v Bedfordshire[159] Лорд Кембел указал, что доказательство по слухам относится к доказательствам, которые должны быть исключены, поскольку способны ввести в заблуждение присяжных. Аналогичная позиция торжествовала и на доктринальном уровне.

      Считалось, что присяжные не являются профессиональными юристами и, следовательно, неспособны компетентно оценить представленные сторонами доказательства. Признание доказательства по слухам допустимым несет риск того, что присяжные придадут ему больший доказательственный вес, чем оно заслуживает. Таким образом, некомпетентность «судей факта», как правило, являлась первым традиционным доводом в пользу исключения доказательств по слухам.

      Второй аргумент имеет истоком строго определенную в гражданском процессе процедуру получения и исследования свидетельских показаний[160]. Согласно многовековому установлению свидетель дает показания лично перед судом, произнося перед допросом торжественную клятву. Свидетелю могут быть заданы вопросы, и он несет ответственность за лжесвидетельствование. Свидетеля возможно подвергнуть перекрестному допросу, и у противоположной стороны есть шанс подорвать доверие суда и присяжных к его показаниям. По словам Дж. Вигмора, «перекрестный допрос является величайшим правовым инструментом поиска истины из когда-либо придуманных»[161].

      Каждый из названных элементов допроса способствует тому, чтобы лицо, вызванное в суд в качестве свидетеля, давало показания предельно точно и искренне. Однако в случае представления доказательства по слухам источник доказательственной информации физически не присутствует в зале судебного заседания. Как было указано в решении по делу Teper v R[162], если допустить утверждения одного лица в качестве доказательства

156

Andrews N. Op. cit. P. 397; American Law Institute / UNIDROIT’s Principles of Transnational Civil Procedure. Cambridge University Press, 2006.

157

Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонова Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2001. С. 27.

158

См., например: Wigmore J.H. The History of the Hearsay Rule // Harward Law Rewiew, Vol. 17. № 9. 1904. P. 437–438; Галяшин Н.В. Англосаксонская модель производственных доказательств (hearsay) и возможности ее использования в российском уголовном судопроизводстве: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2016. С. 21–22; Morgan M.E. Jury Trials and The Exclusionary Rules of Evidence. Chicago Law Review. Vol. 4. 1937. № 2. P. 246–258.

159

R v Bedfordshire (1855) 4 El & Bl 535, 541.

160

См. подробнее: Робышев В.О. Свидетельские показания в английском гражданском процессе: особенности исследования и оценки // Законодательство. 2020. № 6.

161

Wigmore J.H. A Treatise on the Anglo-American System of Evidence. P. 29.

162

Teper v R (1952) AC 480, 486.