Предпоследнее дознание. Юрий Валерьевич Максимов

потолковать. Это прежний главзам, Сато выпер его лет пятнадцать назад. Я слышал, они вместе здесь начинали, еще при Касселе.

      Карев поднес чашку к губам и приподнял брови:

      – Возможно, кто-то из работников знает больше?

      – Возможно, – координатор глянул в окно и еле приметно усмехнулся при виде патрульного робота, ползущего к «семерке»: – А их помощь поспособствует тому, чтобы Сато поскорее сдох?

      Усач аж вздрогнул:

      – С таким взглядом на мою работу мне еще не доводилось сталкиваться, – процедил он. – Но можно сказать и так.

      – Хорошо. – Хаген поднес ко рту руку с вживленным микрофоном и объявил: – Внимание! Нас посетил господин следователь из дознавателей. Те, кто может дать информацию о господине Сато, должны немедленно явиться в кабинет 1318. Начальникам цехов вменяется в обязанность своевременно подыскать замену всем желающим оказать помощь следствию. Это все.

      Еще глоток горячей мутной жидкости.

      – Где кабинет 1318?

      – Двадцатью этажами выше. Лифт справа по коридору.

      – А можно поинтересоваться, почему к господину Сато все относятся столь неприязненно?

      Хаген снова покосился на улицу: патрульный робот как раз захватил прыгуна-нарушителя.

      – Что ж, вы сами спросили… Старик был бездушной тварью. Когда у Герта тяжело заболела жена, Сато отказался дать ему отпуск вне графика и уволил. Герт пытался сам выкарабкаться, занял в долг не у тех людей, отдать не смог. Через месяц ему переломали ноги. Или взять Евтича из второго цеха. У него дочь-эпилептичка. Брелок у нее есть специальный, сигнализирует о припадке. Как-то жена Евтича была в отъезде. А он получил сигнал во время смены. Парень на коленях умолял старика отпустить его. Сато не держал, нет, но предупредил, что если Евтич уйдет со смены, обратно может не возвращаться, расчет и документы вышлют по почте. Евтич остался. Слава Богу, тогда с дочкой обошлось, – Хаген нахмурился и сделал еще глоток. – Если вы знаете, что в нашем мире значит оказаться без работы, то поймете Евтича. Мне Сато в свое время то же самое сказал, когда я отпрашивался на похороны матери. Старая скотина… Так он порядок понимал. Сейчас к вам едва ли кто придет. А вот если бы вы захотели послушать тех, кто знает о Сато дурное, линию пришлось бы останавливать и очередь к 1318 выстроилась бы в несколько этажей. Но вас ведь такие вещи не интересуют, верно? Это не по вашему ведомству?

      – Да, – кивнул Карев, опуская чашечку на стол. – Но все равно спасибо за откровенность.

      Оба поднялись. Еще одно крепкое рукопожатие.

      – Всегда пожалуйста. Кстати, а что вы делаете, если не удается ничего найти?

      – Такого не бывает, – отозвался Карев, уже шагнув к двери. – Хоть одно бескорыстное доброе дело имеет за собой любой человек.

      – Боюсь, за Сато этого не водилось. Это вам не Кайрондер.

      – Не думаю. У меня были дела и потяжелее. Как-то я занимался одним сатанистом. Даже у него набралось в итоге вполне сносное досье.

      – Что ж, буду с нетерпением ждать, удастся ли вам сделать то же с нашим