Наследница Унылой Пустоши. Фрейя Олав

звучат слишком четко и громко. Они хотят, чтобы я слышала. И я слушаю, вместе с тем вспоминая, что некоторые жители нашего парса так и не избавились от повадок сплетников и интриганов, которыми кишит остальной город.

      С их появлением в парсе, меня не покидала мысль, что эти двое могут быть шпионами. Что они норовят загнать маму в мышеловку – заслужат ее доверие, а сами будут подслушивать секреты братства и раскрывать Радию. Тогда бы прокуратор захлопнул ловушку для вредителей в самый неожиданный момент.

      «Их идеи – зараза, съедающая разумы. Вредителей нужно истреблять, пока наш опрятный городок не зачах от скверны», – Радий несёт эту мысль в люди, а те с удовольствием верят. Им нравится обзывать членов братства крысами и относиться к нам надлежащим для паразитов образом.

      Пусть самые ненавистные мной члены Совета служат на постах болванчиков моей матери уже долгие годы, но мне все ещё тяжело относиться к ним без подозрения. Почему-то мне кажется, что прозвище «крысы» не подходит никому из алисовцев так же идеально, как этим двум.

      Впрочем, я не одна так думаю.

      Новый женский голос из круга Совета прерывает крысиное стрекотание:

      – Прошу прощения! Если вы хотите, сказать что-нибудь относительно темы заседания Совета, то говорите громче, чтобы было слышно всему залу. Если нет, то можете удалиться и шептать друг другу на ухо в свое удовольствие. Столько, сколько потребуется, чтобы сполна удовлетворить его.

      Наблюдающие за заседанием перекидываются смешками из одного угла залы в другой и задевают весельем Алфия. Вместе с ним смеется стоящая по левое плечо Айла, но тут же ловит смешок в ладошку. В зале стало немного светлее. Вообще-то так происходит каждый раз, когда Ирида говорит. Но именно сегодня она не многословна.

      Очевидно, до этой самой секунды она не могла подобрать слов, чтобы вступить в разговор.

      Она такая красивая… Золотые локоны всегда идеально лежат на прямых плечах. Кожа выглядит безупречно белой и чистой, словно передо мной посадили фарфоровую куклу. Ее щеки окрашены красивым румянцем, а губы очерчены четким оранжево-розовым контуром. Ирида пахнет персиком в сочетании с цветочным ансамблем: сердечными акцентами ароматного жасмина и элегантной розы, сладкозвучными аккордами лилии, нежного ландыша и ноткой терпкого ириса. Она создала эту композицию ароматов сама. Ее отзвуки всегда извещают о ее появлении издалека, и долго ласкают нюх после ее ухода. От нее веет надеждой. То же самое чувство наполняет меня, когда Ирида улыбается или обращает на меня взгляд светло-голубых глаз.

      – Если позволите, два года назад братство подверглось не меньшему риску, чем сегодня…

      Расмус не дожидается, пока Ирида закончит говорить:

      – А жертвы?! Убитых и без того больше, чем в тот раз, но, кроме этого, представьте, какие потери понесет Алис, если Радий узнает о том, что убило его солдат!

      «Простите?..»

      – Тогда он нашлет на нас целую армию! От этой