Наследница Унылой Пустоши. Фрейя Олав

реальности, что представлена на сцене. Остальные зрители были свитой, увязавшейся за мной по приказу главы Совета. Сопровождающие то и дело били меня по рукам; громко шикали, призывая к тишине; загораживали обзор на представление своими высокими силуэтами. И кто бы мог подумать, но эти вездесущие сопровождающие не заметили, как один из «артистов» оказался непозволительно близко. К тому же совершенно ничего не сделали, когда тот сам протянул мне руку. Разглядев то, что скрывала не такая уж непроглядная тень моего капюшона, он стянул его.

      Раздался истеричный вопль.

      Мужчина замахал кинжалом у меня перед глазами, а я только жмурилась, ведь не знала что предпринять. Знала только то, что его нужно немедленно заткнуть. И все-таки сделала это. Кинжалом. Прицелившись куда надо.

      Я качаю головой, меняя устрашающую картинку в голове на другую.

      Помню, как рассматривала руки убийцы, лежа в ванной. Между пальцами, под ногтями и в складках на ладонях забилась засохшая кровь. Я терла эти места колючей мочалкой до боли. До глубоких царапин и стертых ссадин. У меня в горле стоял ком, – нет, – сгусток кровавых слюней, которые все никак не проглатывались. Нос жадно втягивал воздух, пропитавшийся до тошноты навязчивым, едким металлическим запахом. Точно так же пахла вода, в которой я купалась. Она была красной и медленно загущалась, а потом переливалась за бортики ванны, окрашивая пол.

      – Ну-ка оп! – Айла подходит сзади и подхватывает под подмышки. Она поднимает меня и ныряет под руку. Затем выносит мое тело прочь из спальни.

      Когда дверь в ванную комнату защелкивается изнутри, а я уже стою рядом с ванной, Айла приказывает:

      – Живо раздевайся и запрыгивай!

      Как будто, я взаправду могу сделать хоть что-нибудь из того, что она говорит! Нет. Я могу лишь стоять на месте и ловить в ладошки свои же слезы.

      Когда я плачу, то чувствую себя уязвимой и по-настоящему жалкой. Но Айла никогда не упрекает меня в слабости, а жалеет так, как может пожалеть самая заботливая подруга. Однако судя по ее взгляду, на этот раз она вовсе собирается обнимать и говорить мне слова поддержки. О, нет. Айла надвигается угрожающей поступью, раздраженная тем, что я не сдвигаюсь с места и не собираюсь самостоятельно раздеваться.

      Она чуть ли не срывает с меня рубашку. Вслед за ней летят изношенные сапоги, длиной до самого колена, а потом и штаны. В голове мелькает бессовестная мысль о том, что в гневе Айла может толкнуть меня в ванну.

      – «Так мне и надо», – мелькает следом. Но вместо этого подруга предлагает руку и усаживает поудобнее, придерживая за поясницу цепкой хваткой.

      Айла опустошает узкогорлые медные кувшины, пока уровень воды не достигает середины ванны. Затем берется за лоскут ткани и, развернув меня, накладывает его на плечи. Я помогаю Айле тем, что тру ладони друг об друга. Нещадно чешу. Ковыряю кровь, застывшую между пальцами, но ее становится только больше. Я погружаю