Наследница Унылой Пустоши. Фрейя Олав

и протяжно. – А мне что прикажешь делать?! – продолжаю я, но полушёпотом.

      – Тит! – зовет Пэйон. Парень с белыми волосами, торчащими из-под черного капюшона, оказывается рядом сию секунду. – Отнеси Пэн и возвращайся через десять минут.

      – Не оставляй меня, – умоляет Пэн. Наверное, она боится умереть в одиночестве, без Пэйона. Без человека, который заменил родителей и стал самым значимым в ее короткой жизни. Но Пэйон перекладывает ее тело из своих рук в руки Тита, и они уходят.

      Мы продолжаем путь не торопясь. Тогда Пэйон произносит в свойственной статусу командира, но не для него самого манере:

      – Отправляйся домой. Потомишься в горячей ванной, приоденешься в какое-нибудь прелестное платьишко, предпочтительно не красное. Затем дождешься приглашения на собрание Совета и примешь его с очаровательной улыбкой на лице, – последними словами он демонстрирует ту невозмутимость, которую должна изобразить я, когда мама доставит это самое приглашение.

      Обычно она не предстает передо мной торжественно, не произносит длинную тираду о том, что мое присутствие в качестве наследницы главы Совета, удостоит всех собравшихся великой чести и тому подобное. Какой вздор! Её приглашение ограничится позывным с первого этажа, пока она глупо копается в одежде, чтобы на официальном мероприятии выглядеть надлежащим для своего статуса образом.

      Я не сомневаюсь, что предводительница Алиса созовет заседателей Совета братства, чтобы обсудить произошедшее. В число множества вопросов, требующих неотложного обсуждения, входит тот, от которого зависит жизнь Пэн. Как ей помочь? Что делать с остальными жертвами поножовщины, которым уже ничем не поможешь? Их смерти требуют веского оправдания.

      Что делать со шпионским штабом, который наверняка найдут, когда будут осматривать место происшествия – то есть, трактир? В связи с этим, придется оправдывать трактирщика, нашего союзника. Кто этим займется? Очевидно, Пэйон, но помимо этого заседателям Совета нужно придумать справедливое наказание для него и меня.

      – Не думаю, что члены Совета осудят мой внешний вид, если узнают, что я помогала в лазарете и примчалась на собрание прямиком оттуда.

      – Неужели ты думаешь, что у них нет других причин осуждать твой внешний вид? – вспыхивает Пэйон. – Или ты думаешь, будто я отправляю тебя домой, чтобы ты выглядела хорошенькой, пока я объясняюсь и докладываю обо всем произошедшем?

      Пламенный гнев передается мне:

      – Я сделаю это сама! В твоей проклятой накидке или в каком-нибудь прелестном платьишке – без разницы!

      – Позволь узнать, с чего ты начнешь свой доклад? С того, что приходила ко мне в штаб в течение последних двух месяцев? Оттуда ты и попала в город, так ведь? – его нелепая улыбочка превращается в злобный оскал. – Только не забудь упомянуть, что это я предложил тебе тренироваться со шпионами и быть твоим сопровождающим в городе! Ты ведь так хочешь, чтобы я остался безработным! И я