Сакральная подкова. Леонид Григорьевич Адар

размышлять о пациенте, которого больше никогда не увидит. Давид закрыл глаза и подумал о боге, ощутил тепло. Ему стало хорошо, и он начал рассуждать: «Почему я люблю бога, но боюсь зверей, точнее говоря, его ангелов? Потому что я знаю об ангелах меньше, чем о нём. Мы властны делать с людьми всё, а они не могут нам угрожать. Чувство справедливости подсказывает, что ангелы должны иметь над нами такую же власть, как мы над людьми. Тогда бог должен иметь такую же власть над ангелами. Учитывая, как ужасают ангелы, каков тогда бог?».

      Часть вторая. Химеры.

      «Зверь напугал меня. Раньше я не испытывал такого страха. Я нашёл ему форму. Так появилась моя «Цитадель Звериная». Там можно почувствовать себя так, как я себя ощутил, увидев Ангелов. Не знаю, стоит ли показывать Цитадель массам.

      Ты видел фотографии Ангелов из Цитадели. Чувства испытал? Когда Ангел явился мне, у меня началась паника. Я нутром почувствовал Зверя, а потом увидел его ранним утром. Мне страшно, что Зверь заберёт меня. Я повторяю все время одно и то же. А если Зверь заберёт меня? Зверь заберёт меня?

      Я понимаю, у многих бывают ложные видения. А если у меня не ложные? Честно, мне уже не так страшно. Господь поддерживает меня. Я ради него в первую очередь и делаю «Цитадель Звериную» она будет готова для масс и для нас», –

      отрывок из сообщения приверженца Правления.

      Глава первая. Эксперимент.

      Семён возвращался с прогулки. Порывистый ветер обжигал руки холодом. Бездонное небо побледнело в последние дни и напоминало уже не яркий синий океан, а мутное бледно-голубое море, где вода, холодная и солёная, отравлена неведомой силой. В отравленной пучине неба сидел тёмный господь, его руки – это сильные и цепкие ветра, что обрушивались на землю.

      Резкий воздух дёргал лёгкую рубашку дворника. Мужчина убирал листья, прилетевшие к психдиспансеру из леса. Очистив территорию, дворник отправился в тёмное здание больницы, чтобы оставить метлу. На его лице улыбка свободного человека. Скоро он поедет домой праздновать новоселье внука.

      Семён скрылся от зловещего небосвода. Теперь он сидел под потолком, изрезанным чернильными линиями трещин. Перед ним шахматная доска с фигурами и Николай.

      Семён размышлял: «Я думаю о правильном ходе или думаю, что думаю? Я же так проиграю!». Эти мысли раздражали, хотя поражение в шахматах не расстроило бы его. Семёну нравилось просто играть с кем-то, приятно проводить время с другим человеком.

      Когда-то он пригласил знакомого из секции самбо сходить в кино и получил отказ. Позже Семён понял, что предложение звучало странно. Логичнее для бойцов пойти в пивной бар, но туда не пускают до восемнадцати. Нужен другой досуг – наркотики, но их доставать Семён не умел. Оставалось кино. Семён не осуждал себя за неловкое предложение, потому что люди ходят в кинотеатры, тогда он имел право договориться об этом.

      – Ваше время истекает, гроссмейстер, – сказал Николай.

      – Сейчас схожу, мне надо ещё секундочку.

      – Тебя уже ничего не спасёт.

      В