Часовня на костях. П. К.

но она стала чувствовать себя гораздо лучше. Ощущение неизбежной беды душило обеих, только, кажется, сиротка была немного поспокойнее. Девушка только-только начала наклоняться, чтобы сесть рядом, но, к сожалению, в дверь кто-то громко постучал. Рассеянная Лили поторопилась вниз, как вдруг увидела в окне легкий силуэт тени, будто бы вот-вот растворившийся Сеймур, но оттенки были… не те. Привычные запахи розовых кустов наполняли комнату каждый раз, когда с шепотом осеннего ветра призрак появлялся рядом, а сейчас в воздухе нависло что-то тяжелое, что-то, что словно не могло сломить тяжкую древесную стену, что-то, что ругалось на Лили, торопливо бегущую к входной двери.

      – Моя девочка… она ведь в порядке? – Лютер нахмурил брови. Это были первые его слова за сегодня. Никакого дружелюбного приветствия не осталось в его глазах, лишь тяжелая тревога на веках. – Я чувствую, что-то ломится сюда, но не может попасть.

      – Как вы это «чувствуете»? – к словам Лютера Лили отнеслась настороженно, недоверчиво переминаясь в дверном проеме. Она сама ощущала, как воздух напряженно наполнился дождевыми каплями, словно на них вот-вот обрушится гнев богов.

      – Разве ты нет? – он покачал головой. – Мальвина, маленькая отчаянная грешница, совершила что-то ужасное…

      Голос, долго молчавший о своей печали, резко пробуравил диалог:

      – Ее разыскивает Вельзевул, – и с грустным ароматом малины Сеймур появился из-за спины Лили. На его лице застыла эмоция предостережения.

      – Почему ты так решил? – священник отвернулся от девушки, чтобы обратиться к давно усопшему. – Откуда тебе знать о том, что происходит в других мирах? Ты застрял в пограничном.

      – Потому что в пограничном пространстве-с я вижу чужие сны лучше, чем их участники, – и Сеймур обратился к Лили. Она нервно пошатнулась:

      – Подглядывал?

      – Я не могу это контролировать. Я просто вижу все, что происходит в этом доме.

      – Призраки так не могут, – Лютер озадаченно сцепил руки на груди. – Кто ты?

      – Призрак, – в словах Сеймура была кристальная честность. Лили верила в это. – Тайна моих возможностей перекликается с тайной моей смерти. Я не могу рассказать ее полностью, мои губы закрыты далекой темной магией старых пережитых веков, и вы даже не представляете, что я вижу и слышу на самом деле, – Сеймур заметил, как обеспокоенно глядела на него Лили, словно желавшая укутать его тяжкую память в собственные мягкие руки. И он бы с удовольствием подался в них, не раздумывая ни секунды, лишь бы провести больше времени в любви. Даже иллюзорной, даже ненастоящей. Сеймуру очень не хватало признания и заботы. – Просто поверьте мне. Если он найдет Мальвину, он убьет ее от бессилия. Я вижу ваши глаза. Я вижу ваше неестественное желание защищать того, кого вы знаете, но готовы ли вы будете понести ответственность за неизвестность проступка?

      – Мальвина – мое искупление, – Лютер отвернулся.

      – Я действительно не знаю эту девочку достаточно хорошо, чтобы подарить ей безопасность. Если