Сердоболь. Клим Артурович Уваров

какой-нибудь Магеллан был страшно раздосадован тем, что прошёл из Атлантики в воды Тихого океана, и лишь вслух сказал, что очень-очень рад, принимая поздравления от членов экспедиции.

      Перечеркнул Троицкую площадь, одолел Троицкий мост. Миллионная. Дворцовая. Демобилизованный Главный штаб встретил запахом мёртвых искусств. Я бродил там долго и бесцельно по давно умученному маршруту. Выпирающий животик мессиновской Беатриче, «Композиция VI» и даже «Любительница Абсента» – ничего не возмущало равномерный полифонический шум в моей голове, едва различимый в рваной истерике городских улиц, но очень навязчивый здесь, в мёртвой музейной тишине, где на всю анфиладу разлетается хруст суставчика в голеностопе при сменах положений ног и в нестройном дуэте ему отвечает приглушённый рык кишок: почему‑то в картинных галереях меня быстро начинает мучить мнимый голод.