Точка пересечения. Михаил Валерсон

Радовался, что тебе очень с ним повезло, и так далее. Вот и всё. Мы толком ничего не знаем.

      – Правда? Я месяца три назад завершил работу над ним. Изучил его вдоль и поперёк, хоть диссертацию пиши. Я знаю наизусть все допросы, вопросы и ответы.

      Он выдержал паузу, заговорщицки прищурился и произнёс:

      – А хотите – расскажу?

      Никита и Вера неуверенно переглянулись.

      – Может быть, как-нибудь в другой раз? – Виноватым тоном произнесла Вера.

      – В чём дело? – Игорь удивлённо вскинул брови. – Вы же любите, когда я рассказываю истории с работы.

      – Любить-то любим, – ответил Никита. – Но мы ведь сейчас в ресторане. Хочется нормально посидеть, поесть, отдохнуть… Ну правда, детектив…

      – У меня ведь день рождения, в конце концов, – добавила Вера.

      – Да бросьте вы! – Махнул рукой Игорь. – Мы всё равно будем разговаривать, что-нибудь обсуждать. Тем более, что в этой истории как раз задействован этот самый ресторан. Жаль только, что мы сидим за другим столом, не за тем, за которым сидел Причалов. Он сидел там, за одним из тех столов.

      Игорь указал в дальний угол зала. Никита и Вера вновь обменялись взглядами.

      – Ладно, – сдаваясь, сказала Вера. – Я, в принципе, не против.

      – Да, в общем-то, я тоже. – Согласился Никита. – Хорошо, давай послушаем, раз уж ты говоришь, что история интересная.

      – Интересная, – кивнул Игорь. – Вам точно понравится.

      – Обещаешь, что не будет скучно? – В последний раз спросила Вера.

      – Обещаю, – с довольной ухмылкой сказал Игорь.

      Он откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул, посмотрел по очереди на каждого из друзей и произнёс:

      – Что ж, располагайтесь поудобнее. Приступаю…

      Тревожное чувство

      Москва. Середина июня 2018 года.

      В раннее воскресное утро середины июня пятидесятипятилетний Иван Андреевич Причалов проснулся в своей постели. Какое-то время он лежал и не мог справиться с необъяснимым чувством, которое тревожило его несколько дней. Сначала оно было слабым, но сейчас усилилось настолько, что вырвало Ивана Андреевича из глубокого сна. Лёжа в постели, он размышлял о прожитой жизни, и вдруг понял, что ему больше незачем жить. Вернее, на самом деле, он понял это уже давно. Просто не решался окончательно признаться себе в этом. Сегодняшнее утро станет для него последним. Естественно, сначала эта мысль показалась ему ужасной. Он даже попытался выкинуть её из головы, но с каждой минутой, она, словно заноза, всё глубже вонзалась в мозг и мешала думать о другом. В итоге, он настолько убедил себя в разумности своей идеи и в необходимости её осуществления, что его уже никто бы не смог переубедить. Через какое-то время Причалов начал размышлять о том, как ему уйти из жизни. Какой же путь ему выбрать, чтобы было не слишком быстро, не слишком медленно, и самое главное – не больно. Он с детства боялся боли, ненавидел зубных врачей, пугался собак, молний, толпы людей и многого другого, что так или иначе могло причинить любую боль, пусть и непреднамеренно. Всю жизнь он тщательно пережёвывал пищу, боясь подавиться. Он всегда старался