Медленнее, ниже, нежнее… (сборник). Татьяна 100 Рожева

над чашкой, делал глоток и плавно ставил её перед собой, отражаясь седыми кудрями в коньячной глади чая…

      – О! Дятел твой опять! Привет ему передай! Напиши ему, что я его дятлом обозвал! – хохотал он, плюясь крошками.

      Я перестала отвлекаться на печенюшки и прятаться под столом, и положила на стол телефон, не прекращающий выстукивать послания.

      – Слушай, дорого же… Он уже штук сорок настучал! – подсчитал дядя. – У него, что, денег много?

      – На смс хватает… – ответила я, не отрываясь от кнопок.

      – А у тебя откуда столько денег отвечать?

      – Он кладёт.

      – А, ну тогда он молодец! Напиши ему, что он молодец! – потряс пальцем в воздухе дядя.

      – Только это и пишу…

      Он положил печенюшку за щёку и задумчиво произнес:

      – У меня тоже были истории…. Есть что вспомнить дедушке…

      Я оторвалась от «пишущей машинки»:

      – Расскажите!

      – Да чего рассказывать… Я ж вечный командировочный. А в командировке как водится, все мужики холостые. И я не отставал, мягко говоря. Я вообще был передовиком всегда, – он тронул седую щетину на подбородке. – Всех до сих пор помню, но одну- особенно…. Сколько раз приезжал в тот город, был с ней, она ждала меня. Одна жила. Нежная такая, волосы длинные, голос тихий, такая хорошая, спокойная… Не то, что тётя твоя, хулиганка, которой запустить новым сервизом в стену обычное дело! – засмеялся он своим воспоминаниям.

      – И что с ней? С тихоней? Было какое-то продолжение?

      – Да какое продолжение… Я же на хулиганке был женат! На тетушке твоей! Сервизы ей новые привозил, чтоб было чего швырять. Но вот помню ту тихоню…

      – А вы знаете, что с ней стало сейчас? Жива она вообще?

      – Нет, не знаю… Пытался ее найти в одноклассниках, когда на старости лет интернет освоил, но не нашёл.

      – А телефонов не осталось?

      – Какие телефоны! Это ж было тридцать лет назад. Мне тогда сорок было, а сейчас, дай бог… Не знаю, может, и нету её уже. А если есть – так она старая совсем! Бабка! Зачем она мне? Не страшно быть дедушкой, страшно спать с бабушкой! – захохотал дядя и, посмотрев на часы, сделал громче телевизор: – О! Тихо! Новости! Надо знать, что в мире делается!

      Я углубилась в свои смс-новости, строча их на фоне новостей из далёкой, холодной и неспокойной страны России.

      – Он женат? – вдруг спросил дядя тревожным голосом российского диктора.

      – Кто? – не сразу вернулась я в реальность.

      – Дятел твой.

      – Да.

      – И дети есть?

      – Есть.

      – Понятно…

      Дядя молча сидел перед телевизором, но смотрел в себя, словно пересматривал прожитую жизнь.

      – Эта квартира по полгода пустая стоит, – произнес он после долгой паузы. – Приезжайте, живите. Напиши ему это.

      Я оторвала голову от дисплея телефона.

      – Вы это серьёзно?

      – Да. Ключи я дам.

      – Поощряете разврат?

      – Не разврат, а любовь, – ответил дядя и посмотрел так, что я вдруг поняла: у любви нет прошедшего