Подсолнухи для Ван Гога. Оксана Утева

наш разговор показал, что порой детали лучше опустить, – удивил он меня. – Не хочу снова вас шокировать. Его убили… с жестокостью. Это пока все, что я могу рассказать.

      Надо же! Печется о моих чувствах, что-то новое. Я отвернулась к окну, чтобы не было заметно раскрасневшегося лица. Но, во что бы то ни стало, я решила удержать беседу.

      – У вас уставший вид, вы ночевали на работе? – спросила я, осознавая, что, не считая щетины, выглядит он отлично. Брюки и рубашка идеально выглажены, пальто вычищено.

      – Да, – задумчиво ответил Додж. – Сегодня пришлось ночевать в отделе.

      – Вы совсем не спали? Так же нельзя.

      – Я уже привык. К тому же, у меня есть диван, при необходимости, могу и поспать.

      Мы невзначай подошли к самому щепетильному вопросу.

      – А дома не будут за вас волноваться?

      – Не будут, я живу один, волноваться за меня некому.

      Эта с виду печальная новость меня весьма порадовала.

      Беседу пришлось прервать, так как мы уже прибыли к моему дому. В квартире было по-прежнему темно и прохладно. Отопление все еще не подключили, а шторы я почти не открывала, так как днем никогда не находилась дома. Додж снял свое пальто и молча, всучил его мне. Он распахнул все шторы в гостиной и по-хозяйски устроился за столом. Только сейчас я заметила, что у него при себе небольшой кейс, который он положил перед собой и открыл.

      – Мне нужна одежда, в которой вы были в тот день.

      С минуту я стояла перед ним, будто не понимая, что от меня требуется.

      – Для чего?

      Додж глубоко и устало вздохнул, давая понять, как ему не хочется все мне объяснять. Обиженно я ретировалась в спальню, пытаясь припомнить, в чем была в тот вечер на аукционе. К счастью это было нетрудно, ведь я специально по этому случаю купила себе красное атласное платье до колен, дорогое и шикарное. Вместе с вешалкой я отнесла платье Доджу и разложила на стол поверх его бумаг. Внутри меня разгоралось желание сделать что-то ему назло.

      Он надел перчатки и стал аккуратно ощупывать каждый миллиметр ткани, потом потребовал обувь. Я принесла черные лодочки, которые также прикупила по случаю аукциона. Он посмотрел на них с подозрением, потом потер ватной палочкой, которую тщательно упаковал в небольшой пакет.

      – Хорошо, несите остальное, – скомандовал он мне.

      – Но это все, – ответила я.

      – На вас больше ничего не было? – Он был крайне серьезен, поэтому я не сразу поняла, о чем речь. – Вы были без белья?

      Ни одна мускула не дрогнула на его лице, тогда как я слилась с цветом своего атласного платья.

      – Было, – неуверенно пробормотала я. – Оно в стирке.

      Момент был довольно унизительный, не этого я ожидала, приглашая мужчину к себе в первый раз. Меньше всего мне хотелось показывать ему свое нижнее белье. Увидев мое замешательство, Додж прошагал в ванную комнату, включил свет и опустился на корточки возле стиральной машины. Рука проникла внутрь,