Предохранитель. Павел Николаевич Волченко

до свадьбы ни-ни! А еще вещи там по цветам какая-то мишура у нее: что-то старое и дорогое, что-то новое, что-то блестящее. Для выкупа какой-то фигни понакупил, говорит, чтобы брак был долгий, надо все по традициям делать! А там одних этих традиций тысяч на семьдесят вышло. А потом еще сверху…

      – Понял. Хватит. Значит суеверная.

      – Есть немного.

      – Слушай, ты Толика помнишь?

      – Это…

      – Миронова.

      – Это тот, который за третьей партой? К Светке все клинья подбивал? Он сейчас, вроде, диктор, да?

      – Да. Слушай, есть тут одна идея… Где-то у меня номерок был. – Пашка достал из джинсов телефон, пощелкал кнопками, улыбнулся. – А, вот и он. Должок за ним один есть. Подожди, сейчас.

      Он нажал вызов, прокашлялся и замер в ожидании.

      – Ты чего? – шепотом спросил Димка.

      Пашка отмахнулся, прошипел что-то неразборчивое и тут же заговорил в трубку:

      – Толь! Привет. Как дела? Что? И правда поздно, прости. Замотался, не заметил… Слушай, тут такое дело, Димку Чурбанова помнишь? Ну да. Ему бы помочь надо. Да, желательно сейчас. Нет, мы подъехать не сможем, – усмехнулся, – укушенные уже. Сможешь за нами подъехать? Да, все там же, на Дмитровской. Ну давай, жду. – И Пашка победно сунул телефон обратно в карман. – Вот и славненько.

      – Что?

      – Подожди, увидишь.

      – Что?

      – Давай еще по маленькой, да на улицу. Он тут, неподалеку живет, минут через пять подъедет.

      Толик подъехал очень скоро, они даже докурить не успели. Толин «opel» с молодцеватым визгом тормозов остановился у подъезда, открылась дверь ухающего басами салона и тут же рванула освобожденная музыка. Толик был красив, подтянут, одет в костюм по фигуре и даже при галстуке – орел мужчина.

      – Ты откуда такой красивый? – спросил Пашка.

      – Из дома, – легко отмахнулся Толик, так, будто дома так и полагается сидеть в костюме да при галстуке. – По какому поводу пьянка?

      – Димка женится.

      – Ох ты! Ну поздравляю, поздравляю! – Толик лихо подскочил к Димке, хватанул ухоженными, чуть пухлыми ладонями Димкину левую руку, в правой у него была початая бутылка водки, затряс истово. – Красивую хоть урвал?