Предохранитель. Павел Николаевич Волченко

Дима ее и вовсе ревновал! Но вот с Пашкой у них что-то не сложилось. Нет, она ему мило улыбалась, общалась, смеялась его шуткам, но вот потом… Потом она частенько говорила «этот Пашка», а при упоминании о том, что Паша может зайти в гости, так и вовсе кривила свой прекрасный тонкий носик и спрашивала: «А может не надо?». Пашке же было плевать на всё и он приходил в гости невзирая на Димкины намеки, на гневно округленные глаза Лены и прочие «незначительные» аргументы.

      – Да, у Пашки. А кому я еще должен был позвонить? – он медленно начинал злиться.

      – Вите.

      – Ага, в одиннадцатом часу.

      – Ну тогда Ирине.

      – Ага, ты еще про тетю Валю вспомни.

      Они замолчали, Пашка воспользовался паузой: сунул стопку Димке в руку, тихонечко звякнул о ней своею и бесшумно, одними губами, проартикулировал: «Поехали!». Оба разом опрокинули стопки, крякнули, Пашка громко занюхал водку колбасой с бутерброда, Димка выдохнул, закашлялся.

      – Пьете? – спросила Лена.

      Пашка будто вопрос услышал, головой замотал.

      – Нет. – слишком быстро ответил Димка.

      – Пьете. – уверенно констатировала Лена. – Вы хоть водку сегодня не пейте.

      – Нет-нет, мы только пиво. – Пашка тем временем наливал по второй.

      – Ладно. Не напивайтесь, тебе завтра на работу.

      – Хорошо. – он уже было собрался сбросить звонок, когда Лена вспомнила.

      – А, Дим, слушай, там завтра к тебе вечером Эдя придет, мерки снимет.

      – Эдя? Это… Эдуард что-ли?

      – Ну да, я у него тебе костюм заказала.

      – У этого педи…

      – Он гей! – перебила его Лена, добавила, – К тому же он очень милый мальчик.

      – Ты знаешь сколько он за этот костюм залудит?!

      – Я уже договорилась, он сделает скидку.

      – Сколько? Восемьдесят процентов?

      – Два процента. Все! Разговор окончен. Пока.

      Короткие гудки.

      – Эдуард? Это этот, у которого элитное ателье что ли? – спросил Пашка.

      – Этот… Ты не знаешь, почем у них костюмы?

      – Тысяч тридцать, может больше… Не знаю.

      – Нда…

      – Бахнем?

      – Давай.

      Они опрокинули по второй, закурили по третьей, помолчали.

      – Знаешь как я задолбался с этой свадьбой?

      – Представляю.

      – Нет, Паш, ты не представляешь. Это… Это страшно. Еще татары эти.

      – Какие?

      – А, Ленина родня какая-то. Пятьдесят человек из под Сыктывкара, или нет, с Саратова. Короче один хрен – пятьдесят человек и, – он, передразнивая Лену, пропищал, – у них традиции.

      – Что за традиции?

      – Да хрен знает. Ты знаешь что кошерные татары жрут?

      – Татары кошерными не бывают.

      – Тем более! – и невпопад, – Деньги есть?

      – Да у меня еще две бутылки в морозилке, хватит.

      – Да нет, – отмахнулся, – одолжить.

      – Тебе сколько надо? – Пашка вытащил из кармана пухленькое портмоне.

      – Тысяч