Создатели монстров. Марат Александрович Чернов

а я буду его искать. И я его найду!

      – Искать кого?

      – Полтергейст, – ответил Самойлов и обиженно отвернулся, уставившись на окрашенные в лёгкий вечерний багрянец холмы на западе, залитые лучами заходящего солнца.

      Усмехнувшись в ответ на обиду коллеги, известного своим чрезмерно богатым воображением, Костя прошёл несколько метров вдоль ограды. Он не знал, на кого ему больше злиться: на себя, на Стеблова, заманившего его в эти богом забытые края или Самойлова. Пришвин чувствовал, что его впечатлительный спутник не лжёт, но то, что он якобы видел в темноте, могло быть чем угодно, вплоть до галлюцинаций. Разумеется, им обоим не хотелось сдавать свои позиции так быстро, и, наверное, этот научный объект был вполне достоин, чтобы заняться им всерьёз. Но сейчас это казалось почти нереальным.

      Он обернулся и снова внимательно посмотрел на Гришу. Тот увлечённо рассматривал первые звёзды, проступившие на вечернем небе. Поистине, это был неисправимый мечтатель! Его нелепейшие из идей в своё время позабавили многих, с кем он общался, а статьи, посвящённые нечистой силе и НЛО, которые в своё время взяли в пару-тройку бульварных газетёнок, могли развлечь разве что старушек, коротающих вечера на скамейках у подъездов, но бесспорно было то, что Гриша искренне верил в то, что создавал в своём воображении, а создавал он монстров, привидений, инопланетян и прочих существ, невозможность существования которых, как принято считать, уже давно доказана математически.

      – Ты в курсе, что мы на территории биосферного резервата? – спросил Пришвин.

      – Конечно! – отозвался Самойлов.

      – Интересно, что научный институт когда-то построили в центре заповедника.

      – Поверь мне, Костик, это не самое интересное. Биосферные заповедники во всём мире начали создаваться лишь с начала семидесятых годов. В СССР иногда их статус присваивался даже обычным закрытым заповедникам, но не в этом дело.

      – Ну, а в чем разница?

      Пришвин скептически приготовился выслушать новую лекцию своего начитанного коллеги, насыщенную набором на сей раз биологических терминов.

      – Ладно, так уж и быть, объясню. Отличие в том, что присутствие человека на территории биосферного резервата не только не запрещено, но является едва ли не обязательным фактором. Здесь никого не охраняют от людей, напротив, люди – это необходимость, определяющая статус резервата, если хочешь, составная часть местной экосистемы.

      – Любопытно. Значит, мы можем спокойно давить ящериц и ловить редких бабочек сколько влезет?

      – В принципе, да. Но вот что интереснее всего! До семидесятых годов здесь был закрытый заповедник, биосферным он стал намного позже. А это значит, что биосферный резерват – всего лишь современное прикрытие для засекреченного объекта, который, судя по всему, был построен по меньшей мере сорок лет назад. И у меня большие подозрения, что долгие годы там занимаются какими-то запрещёнными исследованиями.

      – Под эгидой властей?

      – Не обязательно, – возразил Самойлов. – Хотя