Мой киллер 9.0. Женя Шуменко

Риммы это было неприемлемо. Она хотела все делать сама и по-своему, желательно одна. В быту существовало только одно мнение – её.

      Несмотря на такой жёсткий характер любимой, Митрохин на многое закрывал глаза. Он научился жить с ней и любить её вопреки всему. Конечно, иногда он уставал и обижался на нее. Пару раз даже пытался уйти, но не смог покинуть двор – сидел полночи на уличной лавке, до тех пор, пока она не спустилась вниз и не забрала его домой.

      Римма понимала, что для неё Митрохин в этой жизни был самым идеальным и подходящим вариантом, иначе со своей стервозностью она бы осталась одна, что, впрочем, ее не пугало. Она знала, что ей следовало быть помягче, хотя бы дома, но ничего поделать с собой не могла.

      Митрохин, в отличии от нее, был необыкновенным романтиком. Он помнил все праздники и даты и устраивал ей сюрпризы на Восьмое марта, день Рождения, годовщины.

      Казалось бы, не мужик, а сказка: щедрый, заботливый, порядочный, преданный… Но в тоже время однообразный и скучный в постели.

      При всем его романтизме в их отношениях отсутствовала страсть, которая Римме была необходима как воздух. В какой-то момент ей стало его безумно жалко: он снова принес ей без повода пятьдесят длинных красных роз, а она в ответ скучно зевнула, глядя на букет, и пошла собирать вещи…

      Именно так в тот день закончились их пятилетние отношения. Римма вернулась в свою квартиру и хорошенько выспалась, довольная наступлением полной свободы, а Митрохин беспробудно пил на протяжении месяца и чуть не вылетел с работы за многочисленные опоздания.

      –– Нет, нет, что ты! В тебе я нисколечко не сомневаюсь. Просто боязно за тебя, – Митрохин взял ее за руку. – Ведь убийство Крылова и Вероники произошло почти сразу после твоего разговора с ними. Вероятно, что убийца знает о их походе в полицию.

      –– Хорошо, что знает. Потому что теперь я точно это дело из своих рук не выпущу, пока не раскрою.

      –– Вот упрямая, – он легонько приобнял ее за талию. – Почему ты всегда прешься напролом и туда, где может быть очень опасно?

      –– Потому что люблю, когда адреналин скачет.

      –– Римма, возвращайся домой? Пусть все у нас будет как раньше? – Тихо прошептал он. – Будет даже лучше. Мне тебя очень не хватает.

      –– Сомневаюсь я, Сереженька. Дважды в одну реку не входят, – вздохнула она.

      –– Обещай подумать? – В его голосе звучала надежда на утвердительный ответ.

      Римма ничего не ответила. Ей сейчас было не до ухаживаний бывшего.

      В два часа дня на допрос должна была явиться Валерия, единственная из семьи Войковых, кто все еще был жив.

      Ермаков к приходу Кравченко приготовил свежий кофе, поставил пепельницу на стол и открыл форточку. – Спасибо, оценила, – Римма бросила сумку в шкаф.

      –– Уже два часа. Думаешь, придет?

      –– Я ей звонила утром напомнить. Сказала, что будет. – Римма достала сигарету из пачки и закурила. В дверь постучали:

      –– Здравствуйте. Следователь Кравченко? – На пороге возникла Валерия Войкова, одетая в