Не догоняй давно ушедший поезд. Ольга Трушкова

числе, и его самого, потом плюнула ему в лицо и послала подальше несостоявшегося жениха вместе с его самой близкой роднёй.

      Не ожидавший ничего подобного, Владимир сначала опешил, потом передумал гулять и твёрдо решил жениться. Но теперь этого не хотела уже сама Лена.

      Плюнуть бы тогда ей ещё и на «общественное мнение», которое пообещали сварганить для неё потенциальные свёкры и сам Владимир – не грязных сплетен надо было пугаться, а явной шизофрении того, кто стал её мужем на долгие четыре месяца. Приглядись она внимательнее к этой сумасшедшей семейке – не было бы тех девяти кругов ада. Неужели ей не хватило той поездки в Янов, где на строительстве будущей Чернобыльской АЭС работал Владимр и его сестра Валя?

      Валя предложила Лене показать стройку будущего города, который потом назовут Припять, и девушка согласилась, благо, добираться недолго: пройти несколько километров пешком до Посудово, а там проехать чуток на электричке. Валя жила в женском общежитии, Владимир – в мужском. Вечером сходили на танцы, утром он пришёл в комнату Вали вдвоём с другом, которого называл Кентуля, и они все вместе повели Лену, как ей и было обещано, знакомить с ударной стройкой. Всё складывалось хорошо.

      А вечером разразилась гроза, хотя никакие тучи её не предвещали.

      Почти вся молодёжь окрестных деревень работала именно здесь, и знакомый парень из Крюков остановил Лену на лестничном пролёте общежития. Он был безответно влюблён в её подругу, учительницу немецкого языка Ольгу Петровну, и теперь пытался выяснить у Лены хоть что-нибудь о своём предполагаемом сопернике.

      Владимир, увидев девушку мирно беседующей с этим парнем, подошёл, обнял её за плечи, предложил прогуляться вдоль безлюдных траншей будущей теплотрассы, где и начал избивать «за измену».

      Очнулась Лена среди огромных труб от приглушённых голосов. Разговаривали двое: Владимир и его друг со странной кличкой Кентуля.

      – Слушай, здесь никого нет, никто и не увидит, – произнёс Владимир.

      – Я не хочу, – это голос Кентули.

      – Ты не понял. Я тоже не хочу получить срок за изнасилование! Давай её просто в траншее закопаем, никто и знать не будет.

      – Ты что? Чокнулся? – почти выкрикнул друг.

      – И надо же было тебе притащиться так не вовремя, – досады своей Владимир и не думал скрывать, потом, видимо, опомнившись, добавил:

      – Да пошутил я, пошутил.

      От услышанного Лена похолодела и медленно поползла вдоль теплотрассы. Она точно знала: он не шутил.

      Почему же даже тогда она не распознала в этой твари если уж не маньяка, то садомазохиста, как минимум? Может, потому что в те далёкие времена их и видом не видывали, и слыхом не слыхивали? Может, их тогда вовсе не было? Но ведь Лена столкнулась именно с таким чудовищем!

      Столкнуться-то столкнулась, а на предложение руки и сердца, которое последовало через неделю после памятной «экскурсии», отказом не ответила. Нет,