Полет из Ленинграда в Питер. София Ильинична Парипская

что я дальше не сделаю и шага, он подхватывает меня на руки. Я прижимаюсь к нему, и мы сливаемся в одну неразделимую сущность. Мой рассудок отказывается думать, мы погружаемся в облако, полное густой молочной дымки. В облаке не видно контуров, линий, в нём только ощущения. Границы его отделяют нас от всего остального мира, мы внутри. Бесконечно длится наш безмолвный диалог дыханий, поцелуев, прикосновений. Между нами нет воздуха, наши кожи сомкнулись и тела разговаривают друг с другом на понятном только им языке. Каждое касание это объяснение, это призыв, это желание.

      Хрупкая граница облака потихоньку тает в солнечных лучах, приникающих через окно. Проявляется, как на фотоплёнке реальный мир. И я вижу руки Ильи, я помню каждое их уверенное движение, ловкое и нежное. Я люблю эти руки, и знаю что, буду любить их всю жизнь.

      «ДА ЖЕНА, НО ТОЛЬКО НЕ МОЯ»

      Как только мы устроились в одном номере, стало понятно, что мы здесь вместе и непременно станем близки. Но я же вижу, что у Инги в глазах паника, и голос её рвётся от страха.

      Надо сделать так, чтобы эта милая ломака перестала боятся. Чтобы она поняла, что она для меня не очередное приключение. И я желаю её, потому что она прекрасна, и никто другой мне не нужен.

      Мягкая ранимая Инга вызывала у меня противоречивые чувства, хотелось вот прямо сейчас войти в неё и в то же время её не торопить, не оскорбить своей мужской грубостью.

      Да, вот так: желание и нежность. Напряжение моё достигло апогея, если вот сейчас не овладею, то лопну. И я просто, сграбастал в охапку это ненаглядное существо и провалился в сумасшедшее сочетание физического и духовного, соития и блаженства.

      А когда тела наши разомкнулись, я понял, что это была самая восхитительная близость в моей жизни. Инга такая хрупкая такая недотрога оказалась потрясающей любовницей, тонкой и страстной. У неё оказалась прекрасная грудь и очаровательный животик. И ещё неизвестно кто кого больше хотел.

      Вечером мои камчадалы во главе с Валерой закрутили нас в злачной жизни ночной Ялты.

      Мы отрывались в ресторане «Таврида» на набережной. Внезапно начался ливень, южный почти тропический и несовершенная канализация ресторана с ним не справилась. Моментально на полу образовались бурлящие потоки, и всё было залито водой по щиколотку. Я взял Ингу на руки и мы так протанцевали с ней, пока вода не ушла.

      А потом она утянула меня на переговорный пункт, заказала разговор с Ленинградом. Я ждал её на улице на скамеечке и волновался за неё. Инга была внутри, но через распахнутые окна я видел, как она мучается, бьётся одна со своими мыслями, даже вся её фигурка поникла. Зашла в кабину, совсем недолго там пробыла, а когда вышла, то долго стояла у стены, пригнувшись вниз, как будто хочет спрятаться под полом, уползти в подвальную темноту. Потом её вызвали ещё раз, и она вскоре победно выскочила из кабины и сразу выбежала ко мне.

      – Ты с кем разговаривала в первый раз, когда тебя вызвали?

      – С Игорем, с мужем.

      – А второй раз?

      – С