Полет из Ленинграда в Питер. София Ильинична Парипская

своему дяде – волшебнику, который прячет где-то в секретном месте свою волшебную палочку. И по мановению этой палочки уже через пару часов у Марины был обратный билет, но только один.

      И она упорхнула ещё на рассвете, обнимая и целуя меня, говоря, что она в меня верит, и что у меня будет всё зашибись.

      Ну что ж, надо мириться с ситуацией, и я подумала, что надо ехать на автовокзал, там я обязательно найду славную хозяйку приятной комнатки, и жизнь моя пойдёт дальше в нужном курортном русле.

      Выхожу из лифта и сразу увидела, как в людской сутолоке отъезжающих и приезжающих ходит Илья. И так захотелось спрятаться в домике, который вот сейчас здесь только для меня построит Илья.

      Илья меня заметил, кажется обрадовался и сразу оказался рядом. Подхватил мой чемодан и меня, такую неустроенную. Я ему рассказываю, что происходит сейчас в гостинице, что мы оказывается не самые важные персоны, мы просто здесь на какое-то время думали, что мы важные.

      Илья развеселился, и я вместе с ним. С моих плеч свалилась забота о том, куда идти, и что предпринимать. Мы быстро забрали вещи Ильи из его гостиницы и на такси поехали решать свою судьбу.

      Едем в центр, вдруг Илья говорит шофёру развернуться. Мы двинулись наверх в гору, виляем по узким ялтинским улочкам. Везде раскиданы сады, резные беседки в винограде, висячие деревянные балконы в цветах. Мне кажется, что мы летим ввысь, аж дух захватывает. Чувствую, что рука провидения тащит меня вверх к неведомым вершинам.

      Неожиданно меня пронзает мысль: а вдруг происходит что-то неправильное? Я моргаю часто- часто, чтобы слёзы не выкатились и не поползли по щекам, показывая мою потерянность, неверие в силы Ильи.

      Имею ли я право на этот полёт с Ильёй? Если нет, то значит надо остановить машину, выйти, и оставить Илью навсегда. Тогда будет правильно? Я ужаснулась от такой перспективы. Нет, только не это. Правильно будет вечером побежать на Центральный Телеграф и позвонить в Ленинград и объявить мужу, что я ухожу от него, а родителям, что я меняю свою жизнь. Я непременно сделаю эти трудные для меня телефонные звонки.

      Дом отдыха Черноморского флота совсем небольшой, стоит на самой высокой точке горы, так далеко от моря, наверное, потому, что моряки здесь отдыхают от этого самого моря. И дядька Черномор забрасывает их сюда, как прекрасных витязей, чтобы они набирались сил для дальнейших подвигов.

      Приятель Володя такой забавный. Высоченный, нескладный и всё время щуриться, то ли от солнца, то ли плохо видит, то ли просто не верит своему счастью, что может вот так скучать среди ялтинской квинтэссенции ароматов и цвета.

      Сижу я в кабинете у Володи напряжённая. Осознаю, что наконец выбралась из своего кокона, но чувствую себя такой зелёной гусеницей. Пытаюсь смеяться, вокруг искрится юмор, друзья Ильи невозможные хохмачи. Мои губы вроде растягиваются в улыбке, но в зеркале напротив вижу свою кривую гримасу. Заставляю себя расслабиться, выдохнуть и широко красиво улыбнуться, и наконец превратиться в порхающую бабочку.

      Номер наш колоссальный, две комнаты со своим