Избранное: Литература. Рецензии и критика. Журнал КЛАУЗУРА

взглядов, по-разному оценивали пути развития литературы, трактовали историю, и вообще в отношениях друг с другом были весьма ершисты.

      В ходе упомянутой дискуссии, вспоминаю, прозвучал вопрос: «Но, если вы не считаете себя русскими писателями, значит вы – немецкие писатели?», на что живущий в Берлине писатель Александр Резер ответил: «Нет, мы – российско-немецкие писатели». И, выдержав паузу, добавил: «Как ни парадоксально это звучит».

      Хотя что здесь «парадоксального»? Ведь если есть народ, то у него должна быть и литература.

      Но вот общепризнанной, то есть интернациональной, она может стать только в случае, если является истинно национальной. Примеров тому масса. Вспомним того же Пушкина, Достоевского, Гёте, Шиллера, Шекспира, Чехова, Шалом Алейхема, Льва Толстого, Диккенса, Дюма, Мопассана, Шукшина. Все они очень национальны, и именно поэтому их произведениям неведомы ни границы, ни языковые барьеры.

      Сегодня, после долгих заморозков, литература российских немцев постепенно оживает. Но на каком языке будет написан (или уже написан?) роман, повесть, поэма, что «вселенски прославит» автора и его народ, утверждать не берусь. На немецком языке, на русском? И здесь мы коснулись весьма щекотливой темы. А именно: можно ли считать национальным писателем автора, не пишущего на языке народа, к которому он принадлежит?

      «Нет!» – категорично говорят одни. И тем самым подтверждают слова классика русской литературы Сергея Михалкова, считавшего, что «писатель любой национальности, пишущий по-русски, является представителем русской литературы». «Пастернак, – продолжал Сергей Владимирович, – русский поэт, Маршак – русский поэт, Барто, Кассиль – русские детские писатели» [5].

      «Хорошо, но как в таком случае быть с классиком киргизской литературы Чингизом Айтматовым, казахской – Олжасом Сулейменовым, абхазской – Фазилем Искандером, осетинской – Костой Хетагуровым? – возражают другие. – Они тоже ведь писали по-русски, но оставались патриотами своих народов, воспевающими свой народ?»

      Точно так же, – это я уже цитирую литературного критика Льва Аннинского, – как изначально пишущий по-русски Анатолий Ким продолжал чувствовать себя корейцем, Василь Быков – белорусом, Тимур Пулатов – узбеком, Олег Клинг – немцем, Юрий Карабчиевский – евреем, а Ион Друце – молдаванином. Русский язык, на котором они писали, не противоречил их национальному самосознанию и самовыражению. А к кому отнести великих шотландцев Вальтера Скотта, Артура Конан Дойля, Роберта Стивенсона, писавших по-английски? А украинец по национальности Николай Гоголь, писавший по-русски и одновременно считающийся классиком украинской и русской литературы? А патриот и герой Армении Шарль Азнавур, который пишет и поёт по-французски? Он классик какого шансона: армянского или французского? Или взять популярного в СССР и России писателя Рауля Мир-Хайдарова, который, по его собственным словам