Избранное: Литература. Рецензии и критика. Журнал КЛАУЗУРА

что в рядах Союза Русского Народа были и евреи: в частности, одним из его лидеров являлся А. Грингмут. Но почему-то ни разу не упоминается знаменитый еврей-антисемит Я. Брафман, автор знаменитой «Книги Кагала», дедушка известного поэта серебряного века В. Ходасевича (последний, кстати, евреев тоже не любил). В нашумевшем в те времена деле Бейлиса принимали участие некоторые члены Союза Русского Народа (Г. Г. Замысловский – прокурор, Н. Е. Марков), а также и М. О. Меньшиков, и В. В. Розанов, которые освещали ход этого процесса на страницах «Нового времени». В книге В. Кожинова это тоже отражено лишь частично, причём искажённо. И таких пробелов немало. Но самый главный вопрос, почему же царское правительство не вняло всем таким дальновидным и глубокомысленным прогнозам? Как будто Николай II нарочно шёл навстречу своей смерти, хотя многократно цитируемый в книге Н. Бердяев и игнорируемый автором Д. Мережковский писали о неизбежности революции. Николай не внял этим предупреждениям.

      И вот здесь мы могли бы задать вопрос автору книги. Когда он говорит о сохранении русской государственности, почему он не задаётся элементарным вопросом: а куда же сам царь вёл свою империю, не в пропасть ли? Зинаида Гиппиус написала в дневнике, узнав о расстреле царской семьи в августе 1918 года: нет, этого офицерика мне не жалко. Он сам довёл страну до катастрофы. Но об этом В. Кожинов умалчивает.

      В книге В. Кожинова многократно критикуется работа В. Солоухина «При свете дня» за некоторые фактические неточности. В. Солоухин и не пытался писать историческое, а точнее говоря псевдоисторическое исследование на эти темы. В этой и другой книгах («Солёное озеро») В.С. ясно говорит о том, что ему нравится и что не нравится. Напомним читателю, что книга В.С. открывается замечательным эпиграфом из сочинений Ленина: «Понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не теснённую, непосредственно на насилие опирающуюся власть» (В. И. Ленин, собр. Соч., т. 41, с. 383).

      И ведь это слова самого Ленина, создателя и вдохновителя этой самой «диктатуры пролетариата», которая не ограничена и не стеснена никакими законами (что сразу и обнаружилось на практике). Суть в том, что у Ленина слово с делом никогда не расходилось. Он был не из породы тех русских болтунов, вроде Некрасова или Чернышевского, которые утверждали, что «доброе слово тоже дело». Для Ленина слово и дело означали одно: пулемёт, расстрел, лагерь. После таких признаний называть Ленина «умеренным», «сдержанным», – как это делает В. Кожинов – это просто цинизм. А ещё более странно считать такого рода деятельность (Ленина и Сталина) сохранением и обновлением российской государственности.

      Конечно, среди «евразийцев» было принято считать, что большевики наследовали традиции Чингисхана, Батыя, Мамая. И даже высокообразованный Г. В. Вернадский считал, что русская государственность появилась