Лекарство от одиночества. Анель Сар

на мне своими спрятанными за припухшие веки глазами и произносила так, чтобы слышал Кирилл:

      – Вы только посмотрите на этот взгляд.

      – Смотрю, – вторил тот.

      Я знал, какой он оказывает эффект. Все же, мне посчастливилось уродиться симпатичным малым, и нередко это спасало мне жизнь.

      Диана и Кирилл нравились мне в одинаковой степени. Сложно сказать, с кем я был духовно ближе. Иногда, стоило проснуться во мне небывалой энергии, как мы разгуливали часами с Дианой по местному променаду. Я слушал её нескончаемые тирады, которые сразу же забывались, а она, нисколько этим не обеспокоенная, шагала себе дальше. Но когда нападала усталость, самое время было провести вечер с Кириллом – посмотреть в их компании «Молот и наковальню», выпить, и ни о чем не волноваться. Иногда закрадывалась занимательная мысль: может, мы с Дианой биполярники, что удобно разместились на Кирилловой шее? Впрочем, его родители были уверены в этом на все сто.

      – Я думаю взять паузу, – Диана внимательно поглядела в свою кружку.

      Кирилл, собиравшийся вот-вот повернуться к столу, тут же застыл и лишь спустя пару секунд осознал, насколько была горячей кружка в его ладони. Он поставил ту на стол и ухватился за ручку, словно за перекладину в автобусе при крутом повороте.

      – Когда люди берут паузу, они никогда друг к другу не возвращаются, – он все же нашёл в себе силы и опустился напротив. – Прикрытие для тех, кто хочет расстаться, но боится сказать это вслух.

      Диана говорила тихо, так бывало всегда, когда она замыкалась в себе:

      – Мне нечего бояться.

      – Ещё бы, я же всегда с тобой, – произнёс Кирилл.

      – Дело не в этом… – Диана задумалась. – Я не хочу расставаться.

      Кирилл кивнул:

      – В чем дело ты, естественно, не скажешь.

      Кухня, как и вся квартира, была небольшая – каких то пятнадцать квадратных метров, туго забитых вырванными из разных эпох и миров принадлежностями: немецкий чайник, привезённый в качестве подарка родственниками Дианы лет восемь назад, алюминиевые кастрюли мамы Кирилла, тостер и микроволновка из магазина поддержанной техники, соковыжималка, украденная из общежития и набор кружек, оставленных друзьями после отъезда.

      – Я и сама не совсем понимаю.

      – Ты же не вернёшься к нему? – спросил Кирилл с нескрываемой тревогой.

      – Нет, – ответила она, как отвечают люди, сидящие на диете, на вопрос, будут ли они заказывать десерт.

      – Уверена?

      Ложка звонко билась о внутренние стенки чашки, что она там размешивала было совсем неясно – зелёный чай, в котором сахар растворился ещё раньше, чем попытки Кирилла завести приличный разговор.

      – Не уверена.

      Кирилл знал, что Диана была слишком горда, чтобы вернуться туда, откуда ушла без ссор и скандалов (так хотя бы было бы на что сослаться). Через ссору были бы выдвинуты обвинения, заинтриговали бы собой признания, далее прощения, примирения и слезоточивый финал. Но это была совсем другая ситуация,