Роман. Бабайка Злая

вытянет из тебя всю пользу, в потом выкинет. Я позвала его только потому, что он действительно высококлассный эксперт. Но помимо этого он эгоистичный, жестокий, циничный урод.

      – Я понял. Спасибо за заботу, доктор Нерсе, но я в любом случае мертвец. Здесь вам меня не вылечить, там меня не захотят лечить. Зато я смогу почитать настоящие книги вместо инструкций, учебников и свода Законов.

      – Прости, Ро́ман, – Минка глубоко вдохнула, встала, обхватывая себя руками, – я делаю всё, что могу.

      – Я знаю, спасибо.

      Она ушла. Мне жаль было расстраивать честную и добрую ко мне женщину, но говорить о своих планах было глупо. Я не хотел угодить под надзор службы учёта сумасшедших. Вздохнув, я прошёлся по палате. Совершенно невозможно было сидеть на месте. Время тянулось долго. Павле принёс обед. На мой вопросительный взгляд он кивнул. Значит, можно было ждать Кисси где-то до ужина. Пока жевал, выплюнул ещё парочку зубов. Аппетит пропал совершенно. Радовало только то, что препараты действовали и жестокая лихорадка не возвращалась. От скуки я рассматривал узоры паутины в углу и гадал, знает ли паук о том, что плетёт сложную сеть, думает ли, как её лучше подвесить или делает то, что велит ему инстинкт.

      – Ты не спишь?

      Я сел на кровати. Кисси сделала несколько шагов в палату и уставилась туда, где сидел паук.

      – Что ты там разглядывал?

      – Там паутина и паук. Я думал, осознаёт ли паук своё дело или просто действует инстинктивно.

      – Не вижу паука, – призналась девушка, садясь на край кровати.

      – Он там есть, просто поверь, – я улыбнулся, вспомнив не к месту, как она забралась ко мне под одеяло, – слушай, я хотел поговорить о важном.

      Подруга оторвалась от созерцания угла и внимательно на меня посмотрела. Синие глаза пытались заглянуть куда-то вглубь меня, как будто прямо в мозг.

      – Мне придётся уехать в столицу, – я выдохнул фразу и сжал зубы, ожидая реакции.

      – Ты же обещал, что защитишь меня, – Кисси нахмурилась, а уголки её губ предательски дрогнули и поползли вверх. Она злилась.

      – Поэтому и еду. Чтобы понять, что здесь происходит, мне нужно знать больше. Один человек предложил мне поехать. Он будет изучать мою болезнь, а я смогу…

      – Ничего ты не сможешь, Ро́ман, – девушка спрыгнула с кровати и развернулась лицом ко мне криво улыбаясь, – защищают те, кто находится рядом! А ты бежишь.

      Она ушла, а я весь как будто обмяк. За день я причинил боль двум людям, которые пытались обо мне заботиться. Это ощущалось, как предательство. Плевать, что они не знали всей картины, плевать на обстоятельства. Они просто хотели мне добра. А я поступил правильно. Почему правильные поступки иногда бывают такими болезненными – я не знаю. Упав на кровать, я снова уставился в потолок, на паука, который, скорее всего, не понимал, что делает, но делал.

      От ужина я отказался. Лекарства к ночи переставали действовать, становилось хуже. Я всё время слышал странные