Когда утихнет ветер. Любовь Розинова

сериал – по сериям. А что будет дальше? В серии эдак сто тридцать восьмой?..

      – Извини, – виновато проговорил юноша.

      – Не бери в голову, – отмахнулась она. Помолчав, задумчиво продолжила, – Все же – что было дальше?

* * *

      «Лестер, как и обещал, пришел на следующую ночь. Когда я узнала его получше, то мне стало понятно: вампир всегда выполняет данное им слово. А также прямо идет к намеченной цели, сметая все преграды на своем пути, и не останавливаясь ни перед чем. Но пока что я не знала об этом и наивно была убеждена, что Лестер никогда не сделает меня вампиром насильно. Иногда – через много лет после этого – я раздумывала над тем, что все эти его качества – целеустремленность, упорство, упрямство, самоуверенность и в высшей степени эгоизм – все это было у Лестера-человека? Или же он приобрел их, став вампиром?

      Но вернемся назад. На сей раз Лестер решил последовать иной тактике: ирония и высмеивание человеческой неполноценности. Все его слова сводились к одной мысли: человек глуп, несовершенен, и вообще не достоин собственного существования. Последнее мне показалось особенно смешным.

      Не выдержав, я засмеялась.

      – Лестер, ты сошел с ума! Даже вампир – будь он, конечно, в здравом уме – не сказал бы такую глупость. Ведь за счет крови людей вы, бессмертные, и живете.

      – Да, – вынужден был признать ярый борец против всего человечества. – Люди – наш корм и корни. Но на этом их предназначение и заканчивается.

      Меня тогда сильно поразило отношение Лестера к людям. Он их презирал. Ненавидел. Они вызывали у него отвращение. Естественно, кроме тех случаев, когда он их убивал, утоляя свою жажду… У меня даже промелькнула мысль, не оскорбил или обидел ли какой-нибудь представитель рода человеческого когда-то Лестера, когда тот был еще смертным?

      – И я не понимаю, Элиза, – продолжал между тем мой собеседник, – с какой стати ты цепляешься за эту жалкую человеческую жизнь. Что в ней хорошего? Медленно стареть, страдая от различных болезней? Неужели ты желаешь стать безобразной старухой, унижающе слабой от старости? Или же тебя так привлекает смерть? Можешь мне поверить, прекрасного в ней ничего нет. Смерть страшна. Навеки застыть в неподвижности, стать такой, как земля или камень – это ли не страшно! Подумай. Люди все смертны, бессмертны лишь вампиры. И я хочу дать тебе эту возможность – возможность жить вечно, не пугаясь костлявой руки смерти. Никогда не болеть, всегда оставаться молодой…

      – Лестер, ты напрасно стараешься, – прервала я его монолог. – Тебе меня не переубедить, можешь более не перечислять достоинства жизни вампира. Мне это неинтересно. Кстати, смертная жизнь тоже имеет свои преимущества.

      – Какие? – вроде как удивился он.

      Мне не понравилась ирония, что звучала в голосе вампира. И еще я поняла: что бы я ни сказала в защиту жизни обычного человека, Лестер не поймет. Не захочет понять.

      – Я не буду тебе этого говорить, – устало произнесла я. – Было бы жестоко перечислять прелести смертного существования, ты же навсегда