Клошар. Дмитрий Беркут

рублей.

      – Пятьсот и сека? – Князь вопросительно уставился на Шило. Предложение секи было, по сути, признанием возможного проигрыша. То есть, Князь предлагал либо разделить банк на двоих, либо оставить так, чтобы остальным вступить можно было лишь за сумму полного банка.

      – Нет, пятьсот и вскрывайся или проходись дальше, – твёрдо сказал Шило.

      Молчание. Все уставились на Князя. Тот почесал затылок, раздумывая, что делать дальше.

      – Хер с тобой, вскрываюсь, – Князь отсчитал пятьсот рублей и бросил карты на стол: десять бубен, туз бубен, семь крестей – двадцать одно очко, именуемое в народе крючком. Верное магическое число.

      – Твоё, – Шило выкинул карты в колоду, и все застыли в недоумении.

      – Ах ты-ж, у тебя даже крючка не было?! – одновременно обрадовался и изумился Князь. – Покажи сколько было, а?

      – Нет.

      – Ну покажииии…

      – Половину банка отдашь – покажу.

      – Да ну нахер, – Князь решил прекратить балаган и сгрёб к себе весь банк.

      – Сдавай, – Жора подвинул победителю карты.

      Следующие игры были более монотонными и предсказуемыми. Мы с Саней от раздачи к раздаче теряли по десять-двадцать, а иногда и по сотне рублей, практически не выигрывая. Я пытался не обращать на это внимания, мысленно снижая для себя важность происходящего. «Выиграл или проиграл – да какая разница? – внушал себе я. – Это всё мелочи, просто время провести, развлечься». Мозг же отчаянно сопротивлялся моим доводам, указывая на уменьшающийся в размерах бумажник. На часах было уже одиннадцать. Миша, вписавшись в пару крупных игр, проиграл всё, что принёс с собой. И сейчас пытался перезанять у кого-нибудь из играющих. Никто ему не давал, так как дать сопернику в долг на игре считалось дурной приметой. Вначале мне чудилось, что за редкими Мишиными зубами и виноватой улыбочкой скрывается крутой игрок, потому что блеф в игре – настоящее искусство и никогда до конца не знаешь, с кем имеешь дело. Периферийным зрением я замечал, что Миша – единственный, кто сначала смотрит на то, как натягивают другие, а потом уже натягивает карты сам. Но на поверку оказалось, что наш застенчивый паренёк – всего лишь застенчивый паренёк, и не более.

      – Давайте черти, пока, – пробормотал Миша, выходя из-за стола. Он хмуро двинулся к выходу. – Спасибо, Марь Сергеевна, за кофе. К сожалению, мне уже нечем вас отблагодарить, – сказал он стоящей возле дверей маме Жоры Скрипача.

      – Ничего не надо, Мишенька, – заулыбалась старушка. – Приходи к нам ещё.

      – Да, Мишань, – поддакнул Жора, – будут деньги – маякни, позову.

      – Лады, дам знать, – шумно вздохнул Миша и вышел из комнаты.

      Предыдущий кон взял Санёк, и сейчас он озадаченно перетасовывал колоду карт. Остановившись, Саня дал подснять верх колоды Князю, потом раскинул всем по три карты.

      Воцарилась тишина, и Шило прошёлся червонцем, даже не заглядывая в карты, чтобы спокойно, без пристального внимания к своей персоне, посмотреть очки на картах. Жора