На грани. Виктор Матвеев

заложенной закладкой. Выразительно вытянув губы и неловко наклоняя голову, произнёс:

      – Ну… вот вам и доказательства, мил человек. Советую вам самому рассказать. Оформлю явку с повинной. Вам это зачтётся. И посмотрите! Повернувшись в сторону шкафа, он широким жестом обвёл нагромождение стоящих там папок и после таинственной паузы произнёс:

      – Тут все доказательства.

      При этом он отчего-то покраснел до самых ушей, и его лицо перекосилось какой-то ироничной улыбкой.

      – Доказательства чего, уважаемый? Я вас явно разочарую, но я неинтересный собеседник не тему нефтепродуктов. Мне совсем нечего вам рассказать. Я просто не знаю.

      – Чёрта лысого ты не знаешь! – вскрикнул он резко и раздражённо. – Если вы собираетесь разводить канитель – я вас быстро закрою. – Добавил, смягчая, с особой интонацией нескрываемой иронии:

      – Вот так, уважаемый.

      В повисшей паузе и глубокой задумчивости следователь перелистал страницы толстой папки, не отрывая от меня своего прищуренного взгляда. Потом, опустив глаза и уткнувшись в папку на странице с заложенной закладкой, долго смотрел, словно видел её впервые и очень хотел найти решение важной задачи.

      – Так вот же! – с нескрываемой радостью воскликнул он, тыча пальцем в страницу. – Вот заявка на доставку бункера и снабжение греческого судна. На ней стоит ваша подпись. Бункер был левый, неучтённый. После окончания погрузки судно ушло за границу с контрабандным топливом на борту – вы организовали всю эту канитель и контрабандой вывезли топливо за границу.

      Довольный собой и сделанным выводом, он закинул руки за спину, откинулся на спинку скрипучего стула и с каким-то высокомерным снисхождением некоторое время смотрел на меня.

      – Да. Я и не отрицаю. Все финансовые документы, заказы на снабжение флота, в том числе на бункер, должен подписывать директор. Вот и подписывал. Но, простите, я не понимаю, в чём моё преступление.

      – В том, что вы заказали неучтённое топливо. Вы не могли об этом не знать. Значит, вы, по крайней мере, соучастник, а скорее всего организатор преступной группы.

      – Заказ, как полагается, был отправлен в «Портофлот». Они бункеруют. А происхождение топлива мне неизвестно. Да откуда мне знать?

      – Я вам должен сказать, что начальник «Портофлота» уже арестован. Он дал показания. Подтвердил, что вас знает. Значит, сговор. А это потянет, по крайней мере, лет на семь.

      – Я не отрицаю, что мы с ним знакомы. Но знакомство и сговор не одно и то же.

      – На вашем месте я бы признался. Посмотрите. Весь шкаф завален бесспорными доказательствами вашей причастности к контрабанде.

      – Помилуйте, но разве заявка на снабжение бункера является доказательством? Говорит о причастности к контрабанде? И, вообще, обращаться ко мне с подобным вопросом так же бессмысленно, как у булочника просить пиявок…

      Становилось всё сложнее высказывать своё мнение так, чтобы в нём не было ни грубости,