Миллион оттенков желтого. Елена Логунова

звонка? – заметив, как я нервно тискаю смартфон, спросила Ирка.

      – Очень! – коротко ответила я, не став объяснять, что именно какого-то. В смысле, какого угодно. Вообще любого!

      И наконец мой аппарат ожил! Едва он трепыхнулся, издал первый звук трели – я уже приняла вызов и браво гаркнула:

      – Слушаю, товарищ генерал!

      Забыла, что ждала звонка кого-то штатского. Но оно и к лучшему: «генерал» прозвучало куда весомее, чем просто «начальник».

      Милые дамы разом прекратили совещаться и дружно уставились на меня.

      – Какой генерал? – недоверчиво прищурилась Ирка.

      – Свадебный? – понадеялась мать невесты.

      Я выразительной гримаской дала понять, что меня сейчас нельзя отвлекать. У меня целый генерал на проводе. Висит, качается…

      – Какой ужас! – восклинула я, представив себе эту картину, и заспешила: – Конечно, я сейчас! Буду незамедлительно!

      – Где? – спросил знакомый голос в трубке. – Я вообще туда попал?

      – Туда, туда. – Я пинком забила назад под стол приставучую скатерть, сдернула со стула свою сумку и забросила ее на плечо.

      Ирка смотрела на меня пристально, как снайпер на цель, и подозрение в ее взгляде быстро превращалось в уверенность. Знает меня подруга, знает прекрасно. Я замешкалась, подумав, не позвать ли ее с собой. Могу же сказать: «Скорее, нам с тобой срочно нужно к генералу!» – и мы вместе сбежим на свободу.

      Пока я колебалась, решая, что именно проявить – солидарность или инстинкт самосохранения, – голос в трубке неуверенно позвал:

      – Лен, это ты?

      – Я, я, – поддакнула я.

      Почему нет? Может, генерал у меня немецкий, и я ему на родном языке отвечаю.

      – А это я, Боря, – прозвучало в трубке. – У нас проблема. Даже, наверное, беда. Нас тут с Петром Палычем арестовали!

      Ногой, как клюшкой, я подгребла к себе стул, кособоко опустилась на него и попыталась обмахнуться смартфоном. Не вышло – чай, не веер.

      – Что? – Чуткая подруга, едва взглянув, уловила перемену в моем настроении.

      – Все, – вздохнула я.

      И постаралась не слишком радостно объявить:

      – Боюсь, свадьба отменяется.

      – Давайте объединим информацию, – предложила я, побарабанив пальцами по столу.

      Получилось не выразительно, как я хотела, а почти бесшумно: тетя Ида накануне покрыла видавшую виды краснодеревянную столешницу новой кружевной скатертью. Точнее, тоже старой – недавно приобретенной на одном из блошиных рынков, куда тетушка с подругой Марфинькой ходят регулярно, как на работу.

      Как раз на работу-то им ходить не надо: мадамам крепко за восемьдесят, и они ведут полный разнообразных приятностей образ жизни интеллигентных особ, не лишенных средств к существованию и не обремененных обязанностями.

      Мне б так жить. И желательно не в восемьдесят пять, а пораньше.

      – Информация подождет, – решительно